Глеб Павловский, Фонд эффективной политики:

-- Трагические события в Америке говорят о том, что мир становится совершенно иным, меняется концепция мировой сцены, всего мирового порядка. Америка теперь не может рассматриваться как единственный гарант мирового порядка. Одновременно США попадают в тот же ряд, что и Россия, -- они такие же люди и способны теперь понимать и некоторые наши проблемы. Возникают дополнительные возможности сотрудничества -- меньше апломба, больше взаимодействия с Россией. Теперь можно будет обсуждать и такие проблемы безопасности, которые раньше обсуждались исключительно внутри военных союзов. Концепция этих союзов как основы международной безопасности тоже в некоторой степени терпит крах. НАТО, конечно, сильная и ужасная организация, но, как оказывается, она малоэффективна для борьбы с опасностями нового уровня. Весь проект этой успешной атаки, осуществленной над центром безопасности и стабильности всего мирового порядка, говорит о том, что лидеры этого порядка некомпетентны. Главной целью террористов были не Пентагон или Всемирный торговый центр, а воздействие на массовое сознание. У террористов было две аудитории -- американская, не главная, выступившая транслятором паники, и вторая -- развивающиеся страны. Террористы поставили спектакль для развивающихся, нищих и бедных стран, точно зная, какова будет реакция -- от открытого восторга до тайного удовольствия. И в такой ситуации Россия должна тщательно продумать и проанализировать концепцию своей безопасности, с учетом нового типа оружия, которое может применяться в том числе и против России. Я не думаю, что эти события каким-то образом скажутся на внутренней российской политике, которая носит пока достаточно мелочный и неконцептуальный характер. Реакции, которые последовали от российских политиков сразу после случившегося, настолько провинциальны и предсказуемы, что их можно сравнить с реакцией американских политиков.

Андрей Рябов, Московский фонд Карнеги:

-- Я не уверен, что в России что-то кардинально изменится. Экономическое положение не ухудшится, несмотря на огромную долларизацию нашей экономики. Что касается Чечни, то позиция России также не претерпит каких-то изменений. Можно предположить, что какое-то время все инициативы по мирным переговорам с террористами не будут рассматриваться. Очень важным в этой ситуации мне кажется возможное изменение российской политики по национальной ПРО. Тем более что сегодня стало очевидно, что такие сложные системы не смогли защитить американское население. Президенту Бушу сложнее будет продвигать идею развертывания НПРО. Я не вижу ничего, что сможет изменить ситуацию во внутренней политике России. Слухи о пересмотре бюджета в сторону увеличения военных расходов, на мой взгляд, сильно преувеличены. Однако случившееся может ускорить военную реформу в России.

Борис Макаренко, Центр политических технологий:

-- Шок американской трагедии будет испытывать весь мир, поэтому очевидно, что последствия для нашей страны будут вписаны в глобальный контекст. Хочется надеяться, что с нами просто начнут больше считаться и Россия станет равноправным, более серьезным партнером для Запада. В том числе в обсуждении проблемы: что с этим всем делать, как предотвратить подобные катастрофы в дальнейшем и т.д. Все эти события объективно смогут привести к повышению роли России в решении международных проблем. Правда, в чем конкретно это будет выражаться, говорить пока рано. Вместе с тем за этой трагедией вряд ли в России последуют какие-то значительные события во внутренней государственной политике, во всяком случае, ничего глобального внутри страны не произойдет.