Только что по всему миру разнесся отчаянный вопль, свидетельствующий о том, что грядущий год, вопреки восточному календарю, будет все же годом не собаки, а обезьяны. Очень большой обезьяны. Самый масштабный и амбициозный кинопроект последнего времени, ремейк классического голливудского фильма 30-х годов «Кинг-Конг» уже сегодня можно увидеть в кинотеатрах по всей планете. Конкурентов у него нет, да и быть не может -- представить себе человека, который в здравом уме откажется полюбоваться на «восьмое чудо света» стоимостью 200 млн долл., довольно сложно -- это абсолютно универсальное развлечение высшего класса. Но уже сейчас все говорит о том, что новоявленный «Кинг-Конг» окажется не только чемпионом проката, но и займет свое почетное место в сокровищнице мировой культуры. Это на самом деле очень хороший фильм, который почти наверняка в очередной раз изменит представление о самой природе десятой музы. Точно так же, как изменил это представление фильм-первоисточник много лет назад.

Дикая, но симпатичная сказка о команде киношников, отправившихся на тропический остров и обнаруживших там полчища динозавров и племя дикарей, приносящее молодых девушек в жертву огромной горилле, могла остаться в истории кино занятным курьезом, но вместо этого оказалась одним из самых важных произведений искусства движущихся изображений. Фильм режиссеров Мэриана Купера и Эрнеста Шодсака, спродюсированный знаменитым продюсером Дэвидом Сэлзником, не просто собрал огромные деньги -- он изменил представление о зрелище как таковом. Важно, кстати, что Кинг-Конг в отличие от большинства легендарных персонажей был придуман специально для кино (хотя одним из его выдумщиков был знаменитый автор бульварных приключенческих романов Эдгар Уоллес, книги о Конге в природе не существовало). Ничего подобного до сего момента зрители попросту не видели. Соединив «Затерянный мир» с «Аленьким цветочком», Купер и Шодсак стали, в сущности, создателями одного из первых блокбастеров в современном понимании этого слова. И, как всякий успешный фильм, «Кинг-Конг» породил своего рода обезьянью индустрию -- в том же году тем же составом (за исключением Фэй Рэй, сыгравшей невесту Конга) на скорую руку было снято продолжение -- подобно многим другим киногероям того времени вроде Дракулы и Франкенштейна Конг обзавелся сыном, а в 1949-м на экранах появился Могучий Джо Янг -- собрат Конга, еще одна большая горилла, но с куда более покладистым нравом.

«Кинг-Конг» имел сумасшедший успех не только на родине, но и по всему миру, в том числе в странах Востока. В Японии в 1938 году был снят фильм «Кинг-Конг появляется в Эдно» -- первый в истории Страны восходящего солнца фильм о больших чудовищах, но, к сожалению, картина не сохранилась. Непонятно также, где можно сегодня найти индийскую версию Кинг-Конга, вроде бы снятую режиссером Бабухаем Мистри в 1962 году, и индийскую же ленту «Кинг-Конг и Тарзан» (1965), но уже сам факт, что они существуют (или существовали когда-то), не может не радовать. Довольно неплохо известны японские творения Иширо Хонды «Кинг-Конг против Годзиллы» (1962), где легендарные монстры столкнулись в отчаянной схватке, и «Побег Кинг-Конга» (1967), в котором Конгу противостоял его механический робот-двойник. А в 1976 году официально реанимировать Конга на родине героя взялся знаменитый продюсер Дино Де Лаурентис, нанявший для этой цели режиссера Джона Гиллермина, работавшего в самых разных жанрах (в его фильмографии можно обнаружить, скажем, несколько фильмов про Тарзана), но более всего известного по фильму-катастрофе «Ад в поднебесье» про пожар в небоскребе. Классическая сюжетная канва претерпела принципиальные, соотносящиеся с духом времени изменения -- вместо киногруппы на таинственный остров прибывала команда нефтедобытчиков, а причиной всех бед оказывался не неуемный азарт, а обыкновенная алчность. Эмпайр Стейт Билдинг был заменен на Всемирный торговый центр, многочисленные динозавры из оригинального фильма уступили место одной-единственной (хотя очень большой и страшной) змее, а отношения Конга со своей новоявленной возлюбленной Дуэйн (к слову, теперь она была не актрисой, а жертвой кораблекрушения) стали куда более романтичными и временами балансировали на грани эротики: сцена, в которой Конг нежно дует на Дуэйн, только что выбравшуюся из-под струй водопада, и пытается огромным пальцем стащить с нее намокшую одежду, можно смело назвать и двусмысленной, и недвусмысленной одновременно. За самого Конга отвечал итальянский кукольник и мастер спецэффектов Карло Рамбальди, набивший руку на фильмах ужасов Марио Бавы и Дарио Ардженто, работавшего с Энди Уорхолом, а впоследствии создавший среди прочего ни много ни мало Чужого в фильме Ридли Скотта, спилберговского Инопланетянина и многих других знаковых голливудских созданий. Фильм собрал в прокате более чем приличные деньги, получил «Оскара» за спецэффекты, но со стороны критиков и кинопрофессионалов подвергся беспрецедентной обструкции. А дебютировавшей в роли Дуэйн будущей звезде Джессике Ланж роман с обезьяной едва не стоил карьеры: ее игру ругали так, что в следующий раз Ланж появилась на экране только через три года. В 1986 году, уже с другими актерами, но тем же Гиллермином было снято продолжение, «Кинг-Конг жив», в котором странным образом выжившему гиганту пересаживали искусственное сердце и знакомили с куда более подходящей по размеру подругой-самкой -- этот фильм провалился уже однозначно и без оговорок.

Для кого и зачем на самом деле была снята вторая версия, стало понятно лишь двенадцать лет спустя. Летом 1988 года «Кинг-Конг» Де Лаурентиса--Гиллермина был приобретен для советского проката и произвел в сознании тогдашних киноманов совершенно сногсшибательный эффект. До того момента оригинальный фильм про Конга был известен только специалистам и время от времени мелькал в программе «Иллюзиона», большей же части публики большая обезьяна была известна исключительно в качестве идеологического жупела -- Конга наряду с другими персонажами фильмов ужасов поминали в прессе как пример монструозного загнивания буржуазной культуры. Теперь же выяснилось, что Конг не такой уж страшный, да вдобавок и сам является жертвой хищной западной цивилизации. И несмотря на то, что совсем скоро начался расцвет видео и стало возможным познакомиться со всеми остальными священными монстрами мирового кино (в том числе и созданными тем же Рамбальди), для целого поколения последних советских кинозрителей история Конга стала одним из самых ярких и незабываемых впечатлений жизни. Несмотря на внушительные размеры, Конг вполне органично вписался в местный контекст. И когда в середине 90-х Кинг-Конг разгуливал по сновидению героя Виктора Проскурина в эксцентрической комедии «Шкура», это воспринималось уже абсолютно нормально. Но по другую сторону Атлантики про Конга забыли всерьез и надолго. Лишь в 1998 году вышел -- и прошел практически незамеченным -- мультипликационный мюзикл «Могучий Конг», в котором за заглавного героя разговаривал и даже пел комик Дадли Мур

Едва ли не самый важный день в истории гигантского примата случился в 1970 году. Вряд ли сегодня можно с точностью установить точную дату, но в любом случае доподлинно известно, что это была пятница. Именно вечером накануне уикенда в провинциальном новозеландском городке девятилетний мальчуган Питер Джексон уселся перед телевизором, чтобы посмотреть фильм, изменивший сначала его собственную жизнь, а годы спустя и всю историю мирового кинематографа. В программе, как нетрудно догадаться, значился «Кинг-Конг», и уже на следующее утро Питер вооружился коробкой пластилина и подаренной друзьями родителей восьмимиллиметровой кинокамерой, чтобы снять свой первый фильм. Позднее Джексон не раз говорил, что именно в тот вечер решилась его судьба -- он раз и навсегда решил, что будет кинорежиссером и никем иным. Шли годы, Джексон вырос, отрастил бороду и превратился из одаренного новичка в уважаемого профессионала. В 1996 году, после выхода его первого голливудского проекта «Страшилы», вооружившись первым вариантом сценария (впоследствии он был целиком и полностью переписан) Джексон сделал первый шаг к осуществлению своей заветной мечты: начались переговоры по поводу новой версии «Кинг-Конга» со студией «Юниверсал». Но в тот момент идея пришлась не ко времени -- все помнили о провале предыдущей версии, да вдобавок именно тогда в производстве находились сразу два фильма о больших чудовищах («Годзилла» и «Могучий Джо Янг»), так что еще одному гиганту в такой компании было попросту не развернуться. Так что Джексон занялся «Властелином колец». В это почти невозможно поверить, но сверхкультовый проект, о котором безуспешно грезили несколько поколений постановщиков, вовсе не был для Джексона главным делом жизни. Он экранизировал Толкиена лишь для того, чтобы после заведомого триумфа получить полный карт-бланш и сделать свой следующий фильм именно таким, каким он представлял его себе все это время.

Именно таким новый «Кинг-Конг» и получился. Он мог стать просто очередной спецэффектной вампукой, пусть и высочайшего класса (невероятный даже по нынешним понятиям бюджет в 200 млн долл. очевиден на экране до самого последнего цента), но вместо этого оказался полноценным явлением современного кино и вообще мировой культуры. Фильм пропитан всепобеждающей, ощущаемой вполне физически витальной мощью. Это не столько кинокартина, сколько живое существо, под шкурой которого перекатываются могучие мускулы и учащенно бьется огромное сердце. Его не с чем сравнить -- ни с поточными голливудскими блокбастерами, ни с «Властелином колец», ни даже с оригинальным «Кинг-Конгом». Единственное, что парадоксальным образом хоть как-то напоминает новоявленный шедевр Джексона, -- «Убить Билла» Квентина Тарантино, квинтэссенция авторских предпочтений, объяснение в любви к вещам, которые всем остальным кажутся незначительными и несерьезными, сгусток энергии и таланта. Один из самых потрясающих моментов нового «Конга» видели, кажется, уже все (он попал в рекламный ролик): крохотная фигурка героини застывает перед огромным динозавром. Кажется, еще секунда, и страшные челюсти ящера разорвут девушку на куски. Но не тут-то было: за спиной Красавицы горой вырастает Чудовище. Гигантская горилла привстает на задних лапах и издает иерихонский рык, от которого волосы встают дыбом. Точно так же имеет право зарычать и Питер Джексон, когда ему -- сегодня в этом нет никаких сомнений -- придется подниматься на сцену за «Оскаром». Да и самой награде Американской киноакадемии впору менять дизайн -- вместо позолоченного дядюшки с мечом на рулонах кинопленки отныне должна стоять одна очень большая обезьяна.