Колумбийские власти сделали подарок госсекретарю США Колину Пауэллу, который сегодня прибывает в Боготу с визитом. Американцам выдали одного из бывших руководителей Медельинского наркокартеля, 44-летнего Фабио Очоа. Закованного в ручные и ножные кандалы арестанта посадили в самолет, принадлежащий американскому Управлению по борьбе с наркотиками (УБН), и доставили в Майами, где он будет ждать суда в местной федеральной тюрьме. Суд над Очоа будет проходить во флоридском городе Форт-Лодердейл, где два года назад состоялся процесс кубинского эмигранта Хуана Альмейды, который обвинялся в том, что вместе с бывшим одесситом Людвигом Файнбергом по кличке Леша Тарзан пытался купить в Кронштадте старую советскую подлодку для перевоза кокаина из Колумбии. Альмейда подал апелляцию и до ее рассмотрения выпущен под залог, а Тарзана, который сперва дал против него показания, а потом от них отказался, пытаются в данный момент депортировать из Канады.

Очоа обвиняют в контрабанде в США 30 тонн кокаина в месяц. Розничная цена такого количества наркотика достигает 1 млрд долларов. Поскольку срок в США прямо зависит от количества инкриминируемых наркотиков, Очоа грозит изрядное наказание. Самым крупным наркодельцом, выданным из Колумбии до него, был Карлос Ледер, доставленный в США в 1987 году. Он был приговорен к пожизненному заключению плюс 135 лет.

Очоа обвиняется в том, что он был одним из ближайших сподвижников главы Медельинского картеля Пабло Эскобара, убитого в перестрелке с полицией в 1993 году. Когда Эскобар был жив, он и его сообщники не на жизнь, а на смерть боролись против выдачи в США, взорвав, застрелив и похитив немало колумбийских судей и политиков. Их лозунг гласил: «Лучше гробница в Колумбии, чем тюремная камера в США».

Жестокие методы картеля возымели искомый результат, и в 1991 году колумбийские законодатели запретили экстрадицию своих граждан. Однако в 1997 году под давлением США запрет отменили, и с тех пор из Колумбии было выдано более 30 человек, но никого столь высокого ранга, как Очоа, который изо всех сил боролся против выдачи, хотя на сей раз цивилизованными методами. Он оплатил установку в Боготе рекламных щитов с лозунгами в свою защиту, разбрасывал листовки во время футбольных матчей и завел собственный сайт в Интернете.

На своем сайте и в платном объявлении в газете El Tiempo Очоа обвинял власти в вероломстве: в 1990 году он и два его старших брата, как и десятки других наркодельцов, воспользовались предложением колумбийского правительства и явились с повинной в обмен на смягчение наказания и обещание не выдавать их янки. В 1996 году Очоа вышел на свободу по отбытии срока. «Я сдался органам юстиции, гарантировавшим мне, что я не буду депортирован, -- говорилось в объявлении. -- Я сдержал слово. Я хочу, чтобы государство сдержало свое».

Его родные, зажиточные коннозаводчики, вели отчаянную борьбу против экстрадиции Фабио, доказывая, что американцы хотят посадить его за прошлые грехи, за которые он уже заплатил. Но власти США записали много телефонных разговоров Фабио Очоа, из которых явствовало, что после освобождения он взялся за старое и поставил свой богатый опыт на службу контрабандистам наркотиков, снабжая их самолетами и кокаином, а также разрабатывая для них маршруты. «Даже среди наиболее одиозных наркодельцов эпохи картеля ему не было равных в алчности и безжалостности», -- говорит новый глава УБН Эйса Хатчинсон.

Очоа снова арестовали в октябре 1999 года в ходе операции «Тысячелетие», в которой участвовали колумбийские полицейские и сотрудники УБН. В августе колумбийский президент Андрес Пастрана подписал ордер на депортацию Очоа. В 1988 году, когда Пастрана баллотировался в мэры Боготы, он был похищен Медельинским картелем и, очевидно, этого не забыл.