Сегодня Совет Безопасности ООН собирается заслушать доклад о полугодовой работе германского следователя Детлева Мелиса, возглавляющего комиссию по расследованию убийства экс-премьера Ливана Рафика Харири. В октябре комиссия Мелиса обвинила в причастности к преступлению представителей сирийских спецслужб. О деятельности комиссии Мелиса и отношениях Сирии с Россией и странами региона президент Сирии Башар АСАД рассказал в интервью программе «Вести недели» телеканала «Россия» и газете «Время новостей».

-- Вы провели многие годы на Западе, без переводчика понимаете многие западноевропейские языки. Но вот политический перевод между Сирией и Западом сейчас явно хромает. Как вы собираетесь выходить из этой ситуации?

-- Проблема между Сирией и некоторыми странами Запада не языковая. Культурное отчуждение расширяется, вместо того чтобы уменьшаться благодаря развитию средств связи. Чтобы все шло нормально и правильно, на Западе должны больше знать о нашем регионе, о нашей истории, о наших понятиях, об истинных причинах наших проблем. Они живут за много тысяч миль от нас и незнакомы с нашими реалиями. В этом причина разногласий между нами.

Запад должен узнать нашу точку зрения и понять наше мышление. Любая проблема решается путем диалога, и выбора здесь нет. Для диалога по различным проблемам наши двери открыты для всех государств без исключения. У нас хорошие отношения с дружественными государствами, которые знают и понимают нашу позицию и знают, что Сирия права. Сирия -- это фактор стабильности. Мы не нарушаем международное право и никогда не стремились к дестабилизации положения в регионе.

-- Когда вы говорите «дружественные страны», вы подразумеваете Россию и Китай, которые готовы поддержать Сирию в Совете Безопасности ООН?

-- Россия и Китай действительно защищают нас в Совете Безопасности ООН, но делают это не только они. И дело не только в защите Сирии, являющейся дружественным государством для России и Китая. Сирия -- важное государство, от которого зависят стабильность, борьба с терроризмом, мирный процесс на Ближнем Востоке и стабилизация положения в Ираке. Решить эти проблемы без Сирии невозможно. Россия и Китай заинтересованы в стабильности, а потому стоят на стороне Сирии в этих вопросах.

-- Нынешний кризис в отношениях Сирии с внешним миром начался после убийства в феврале этого года ливанского экс-премьера Рафика Харири. Чего вы ожидаете от работы ведущей расследование этого дела комиссии ООН во главе со следователем Детлевом Мелисом?

-- Нет, недопонимание началось еще до убийства премьер-министра Харири. Но возможно, что убийство дало повод для усиления давления на Сирию. Мы постоянно заявляли о нашем желании сотрудничать со следствием. Мы уверены в невиновности Сирии. Если следствие будет профессиональным, то оно придет к этому результату. Надеемся, что работа комиссии будет идти в этом направлении.

-- А если комиссия Мелиса будет настаивать, что виноваты сирийцы, в том числе люди из вашего ближайшего окружения -- возможно, родственники, доверенные генералы? Вы будете готовы их арестовать?

-- Я уже заявлял, что любой гражданин Сирии, причастность которого к убийству будет доказана, считается по сирийскому закону предателем. Наказание предателя по сирийскому закону очень строгое (вплоть до смертной казни. -- Ред.). Дело не в близких или далеких именах. Если кто-либо был вовлечен в это преступление, он должен быть наказан.

Но для этого необходимы доказательства. Когда мы говорим, что работа комиссии должна быть профессиональной, мы имеем в виду поиск доказательств. Прежде всего комиссия должна найти источник взрывчатки, откуда появилась начиненная взрывчаткой машина, кто совершил эту акцию. Комиссия может сделать анализ ДНК. До сих пор относительно всех этих вопросов мы не получили ничего. И мы не можем согласиться с политизацией расследования.

-- Возможен ли компромисс между Сирией и комиссией Мелиса, или ООН в целом?

-- У нас нет разногласий с комиссией. Наоборот, мы ее поддерживаем. Мы ищем причины преступления, и они также ищут причины преступления. Поэтому я не думаю, что в принципе существует противоречие между Сирией и комиссией. Единственное решение состоит в том, чтобы комиссия работала независимо, честно и стояла над политической конъюнктурой.

-- Как президент страны, чьи войска столько лет находились в Ливане, вы ожидали, что ливанская политика примет такой драматичный оборот?

-- Со времени окончания гражданской войны в 1990 году и до убийства Харири в Ливане произошли несколько диверсионных акций: взрывы, убийства различных политических деятелей. Некоторые из них были успешны, некоторые провалились. В этот период Сирия присутствовала в Ливане, но никогда у нас не было никаких предварительных данных об этих акциях. И о подготовке убийства Харири мы ничего не знали.

Мы не ожидали этого. Думаю, что большинство стран мира не ожидали такого рода изменений, которые произошли после 11 сентября 2001 года, после вторжения в Афганистан и Ирак. Мир сейчас возвращается назад, то есть идет к худшему. И эта ситуация влияет на нас -- на Ближний Восток, на Сирию и на Ливан.

-- Парадоксально, но сирийские чиновники говорят об общности интересов Сирии и США по вопросу об Ираке. Понятно, что стабильный Ирак нужен всем. Но американцы не раз обвиняли вашу страну в том, что граница между Сирией и Ираком слишком прозрачна, что через нее проходит много людей, которые потом вступают в ряды террористов...

-- Американцы нас обвиняют, но в то же время они неспособны контролировать свои границы с Мексикой. Что тогда ждать от Сирии? Но разумный контроль границы возможен. Она не будет полностью закрыта, но нелишне было бы ужесточить контроль. Тогда незаконное перемещение людей и товаров будет минимальным. Для этого необходима работа с обеих сторон. Я имею в виду, что на иракской стороне границы американцы и иракцы должны предпринять определенные действия -- возможны различные военные и технические меры, а может быть, даже сотрудничество в области безопасности.

Главная проблема в Ираке -- провал нынешней военной и политической стратегии. Американцы не хотят признать, что в рядах иракского сопротивления действует местное население. Они постоянно говорят об иностранных элементах, но это неправильно, это отход от истины. Война привела к всплеску экстремизма, террор находится на подъеме как в нашем регионе, так и во всем мире. Истинная причина волны критики в адрес Сирии -- провал в Ираке.

-- На днях вы принимали делегацию российского «Стройтрансгаза», который собирается участвовать в строительстве трансарабского газопровода и газового завода в Сирии. Зависит ли будущее газовых, военных и иных экономических контрактов от политической позиции Москвы при обсуждении сирийской темы в Совете Безопасности ООН?

-- Наши экономические отношения, в том числе в нефтяной сфере, начались не с этого контракта. Они существуют давно. Основной фактор укрепления экономических связей между Сирией и Россией, разумеется, помимо политических отношений -- это мой успешный визит в Москву в начале 2005 года. Самым главным его результатом было решение долговой проблемы, которая оставалась неурегулированной многие десятилетия. Это открыло двери экономическому взаимодействию во многих областях. Частью этого сотрудничества является подписание контракта о строительстве трансарабского газопровода и газового завода.

Но это не означает, что политические отношения не сказываются на экономических связях. Нет сомнения в том, что Сирия и Россия являются политическими союзниками. А когда есть политический союз, то естественно наличие дополнительных привилегий для компаний обеих стран. Я думаю, что экономическая и политическая стороны и фактор стабильности составляют суть наших отношений с Россией. После войны в Ираке, который был последним "окопом" стабильности в регионе, любая политическая и военная ошибка приведет к хаосу, который затронет и южные границы России.

-- Непростая обстановка складывается сейчас вокруг Ирана, прежде всего из-за ядерной программы. Вы считаете эту программу проблемой? У Ирана есть право обладания и ядерным оружием?

-- Нет законов, запрещающих государствам обладать ядерными реакторами для мирных целей. Иран открыто и за кулисами заявляет, что хочет использовать свой реактор в мирных целях. Мы думаем, что ядерную тему нельзя обсуждать применительно к одному государству. Мы должны рассматривать ее в ближневосточном региональном разрезе. Каждое государство имеет право на мирное использование ядерной энергии.

Вопрос о ядерном оружии мы должны рассматривать в более широком контексте. Если мы скажем, что на Ближнем Востоке есть государство, которое обладает правом иметь ядерное оружие, то и у всех других стран должно быть это право. И если мы не хотим видеть ядерное оружие у какого-то государства на Ближнем Востоке, то мы должны ликвидировать ядерное оружие во всех этих государствах.

Здесь я имею в виду Израиль. Это единственное государство на Ближнем Востоке, обладающее ядерным оружием. В 2003 году Сирия выступила в Совете Безопасности ООН с инициативой ликвидации всех видов оружия массового уничтожения во всем ближневосточном регионе. И если у какой-то страны есть опасения, что Ирак или кто-либо другой хочет обладать ядерным оружием, то необходимо относиться к Израилю исходя из той же посылки. Иначе регион станет еще более нестабильным. В конце концов, к любой технологии можно получить доступ. Я не говорю о ближайших годах -- возможно, это произойдет через десятилетия. Но мир когда-нибудь за это заплатит. Поэтому лучше всего принять сирийскую инициативу -- она находится в Совете Безопасности ООН, ее продвижению препятствовали США. Лучше всего, если международное сообщество поддержит эту инициативу. В нее можно внести коррективы, которые мы, конечно, могли бы обсудить.