Весной отмечали его девяностолетие. В свой день рождения, 22 марта, Жженов играл в спектакле «На золотом озере» -- последнем с его участием, сохранившемся в репертуаре Театра Моссовета. А осенью он упал, сломал шейку бедра, лежал в больнице. Вчера его не стало.

К счастью, Жженов прожил долгую жизнь -- сам говорил, что живет за себя и двух рано погибших братьев. Все знают, что 14 лет из своих 90 он отсидел по нелепому обвинению (с 1938-го по 1945-й и с 1949-го по 1954-й). Два года провел в питерских «Крестах», мыл золото на Колыме. Жизнь разделилась на три части. Первая -- эксцентрическая комедия циркового училища, съемки в массовках, эпизод в знаменитом «Чапаеве», удачное начало карьеры. Настолько, что не поверил в опасность, и когда семью выслали в Казахстан, ехать в ссылку отказался -- счел, видимо, что новые роли слишком важны, чтобы вот так просто все бросить. Впрочем, ссылка не спасла брата Бориса. А вот Жженова судьба уберегла, он прошел все испытания и вернулся к профессии в сорок лет человеком, за спиной которого читался столь крутой маршрут, что легкомысленный театральный народ склонился в почтении. Впрочем, нрава Жженов тоже был крутого. Не понравилась роль в пьесе «Тишина» -- отказался ее играть, а вызвав этим недовольство главного режиссера Театра Ленсовета, уволился. Уехал в Москву, в Театр Моссовета, играть Льва Толстого -- однако не пришлось, пьесу запретила Фурцева. В кино снимался отчасти с горя -- роли в театре были не те, о каких мечтал, -- хотел играть Протасова, хоть в очередь, но не дали. Хотя нет на свете, наверное, актера, который считал бы, что ему все удалось и его оценили по справедливости. В конце жизни Жженов даже позволял себе жаловаться: «Я играл лишь то, что не могли переварить Олег Ефремов, Михаил Ульянов и еще Евгений Матвеев». Сокрушался, что без него сняли «Три тополя на Плющихе», «Последний дюйм», «Белого Бима»...

Однако и того, что удалось, оказалось достаточно. Публика Жженова полюбила после «Берегись автомобиля», где он в 49 лет сыграл маленькую роль благородного автоинспектора. После нее на Жженова посыпался шквал предложений, и он играл, иногда по восемь ролей в год. На его героев всегда ложилась печать подлинности и значительности, что нещадно эксплуатировали режиссеры многих заурядных фильмов. А Жженов был не социальный герой, как многим казалось, а романтический. В фильмах Вениамина Дормана «Ошибка резидента» и «Судьба резидента» он сыграл человека сложной судьбы Зарокова-Тульева. Потом, в 1971 году, был Вилли Старк в телевизионном фильме «Вся королевская рать». А в 1980-м на экраны вышел «Экипаж» Александра Митты, где Жженов сыграл благородного летчика Тимченко. Актеру тогда было 65.

Но что бы ни играл Георгий Жженов, его роль всегда была меньше чем он сам, к старости он существовал уже совершенно отдельно от ролей -- идеальный герой для награды «За честь и достоинство». Когда началась перестройка, стал писать автобиографическую прозу и опять жалел, «что писательству отвел место не самое главное в своей жизни...». Дружил с Виктором Астафьевым и ценил его отношение к себе как к писателю: «Мы оба хорошо знали изнанку жизни: я -- по лагерю, он -- по войне». В издательстве «Вагриус» вышла книга его воспоминаний «Хождение по букам».

Наград в жизни Жженова в последнее время было много, в 2000-м ему даже двухметровый памятник поставили в Челябинске. Он приехал, благодарил, но был недоволен: «Такая вот анекдотичная штука. Там мэр, видимо, преследовал какие-то свои интересы, он баллотировался тогда, ну и решил угодить. Для меня самого история была удивительной. И неприятной». И сам рассказывал, что потом памятнику нос отбили... В общем, знал и цену славе, и место настоящим ценностям.

А в конце жизни стал киногероем -- шестисерийный телевизионный фильм «Георгий Жженов. Русский крест» снял документалист Сергей Мирошниченко. Наверное, теперь его снова покажут по ТВ.