Гром победы раздавайся! Новым лауреатом премии «Триумф» стал лауреат Государственной премии РФ (1993), Пушкинской премии Фонда Альфреда Тепфера (1998) и премии Александра Блока (2001) Олег Чухонцев. В мае первым лауреатом национальной премии «Поэт» стал лауреат Государственной премии РФ (1995), Пушкинской премии Фонда Альфреда Тепфера (1998) и Пушкинской премии РФ (2001) Александр Кушнер. В июне лауреатом обновленной (основательно накачанной деньгами) Государственной премии РФ стала кавалерственная дама ордена «За заслуги перед Отечеством» 3-й степени, лауреат Государственной премии РФ (1989), премии «Триумф» (1993), Пушкинской премии Фонда Альфреда Тепфера (1994) и премии президента РФ (1998) Белла Ахмадулина.

Кушнер и Чухонцев еще не удостоились «преображенной» «Государыни» (она ведь «первая»). И поскольку каждая новая (подновленная) премия мнит себя единственной и считает должным заново утверждать все ту же «ценностей незыблемую скалу», могут на нее претендовать. Обломится в ближайшее время вряд ли: у нас и номенклатурных прозаиков хватает, а при всего трех госпремиях не факт, что литераторы будут награждаться ежегодно. Зато шансы Ахмадулиной и Чухонцева на второго «Поэта» весьма велики.

Я считаю Кушнера и Чухонцева крупнейшими поэтами современности (это не значит, что соизмеримых им не вижу!), очень люблю их стихи, включая новейшие. Все опыты Ахмадулиной всегда казались мне мертворожденными. Уважая мнения знатоков поэзии (а среди них были и есть люди не мне чета), полагаю: дело тут в моей избирательной глухоте. (Потому стараюсь об Ахмадулиной не писать, а если писать, то безоценочно.) Но речь идет не о вкусах. Речь идет об оскорбительном равнодушии к самой поэзии.

Все просто. За десять с лишком лет перманентной «раздачи слонов» ни одной весомой, престижной, предполагающей общественный резонанс премии не получили безвременно ушедшая Татьяна Бек (ей теперь знаки признания без надобности), Марина Бородицкая, Светлана Кекова, Элла Крылова (у которой и книги-то все на грани самиздата!), Марина Кудимова, Олеся Николаева, Елена Шварц, Михаил Айзенберг, Максим Амелин, Юрий Арабов, Сергей Гандлевский, Виталий Кальпиди, Бахыт Кенжеев, Лев Лосев, Михаил Поздняев, Владимир Рецептер, Геннадий Русаков, Владимир Салимон, Сергей Стратановский, Александр Тимофеевский, Олег Хлебников... (Называю не только своих фаворитов -- кое-кто из перечисленных и тех, что будет упомянут ниже, мне вовсе не близок. Называю поэтов, без которых нельзя представить пейзаж живого русского стиха. Список не полный.) Чуть больше повезло Инне Лиснянской (она в 1999 году получила не только премию Александра Солженицына, но и -- что куда удивительней -- премию Государственную), Ольге Седаковой и Юрию Кублановскому (разделили премию Солженицына; 2003), Тимуру Кибирову (половинка «пушкинско-тепферовской» награды; 1993), Ивану Жданову, Виктору Сосноре и Вере Павловой («большие» премии Аполлона Григорьева соответственно за 1997, 1999 и 2000 годы). Кстати, почти уверен: не видали бы Жданов, Соснора и Павлова (и лауреаты малых «григорьевок» -- Кекова, Лосев, Русаков) каких-либо «отличий», как своих ушей, не будь у нас этой экспертной награды. Убитой не прекращением финансирования, но разобщенностью литературной среды (одни не скрывали неприязни к этой премии с момента ее рождения; другие всякий раз, как награждался «не тот», учиняли такой взрыв «благородного негодования», на который и намека не было при монотонных «триумфах» номенклатуры), самого сообщества критиков и запредельной усталостью немногих коллег, что воспринимали «григорьевку» всерьез и пытались продлить ее жизнь. Снова наша не взяла!

Скажут, что в перечне «обойденных» доминируют поэты одного -- моего -- поколения. «Младших» обошел сознательно: тут разброс оценок слишком велик. Никто (включая меня) не виноват, что лицо словесности определяют сейчас (не вчера началось это «сейчас») не двадцати- или семидесятилетние, а те кому, грубо говоря, больше тридцати и меньше шестидесяти. (Не стоит видеть здесь намерение ввести «запрет на профессию» для тех, кто старше либо моложе. И поминать былые времена не надо. Знаю я, в каком возрасте умерли Пушкин и Блок. И что Гете и Фет оставались поэтами до глубокой старости, тоже знаю.) Что же до «старших», то, не повторяясь, назову еще одно имя, которое не могу включить и в самый престижный ряд. Ни одной награды в свободной России не получил наш старейший поэт, пронесший верность идеалам сквозь арест, лагерь, годы «тихого» удушения, изгнание, человек, сыгравший огромную роль в истории нашего внутреннего освобождения, тот, кого мы давно обязаны почтить не «Триумфом», а триумфом, -- Наум Коржавин. Недавно (см. «Время новостей» от 14 октября) о Коржавине писала Мариэтта Чудакова, к статье которой прибавить нечего. Кроме того, что двухтомник коржавинских воспоминаний «В соблазнах кровавой эпохи» издан (М., «Захаров»), а прочесть эту умную и предельно честную книгу стоит всем. От чего позорность нашего отношения к восьмидесятилетнему поэту меньше не станет.

Скажут, что поэзия вообще премиями не меряется, а «отверженность» таланту идет на благо. Может, и так, но у меня другая работа. Мне до сих пор кажется, что дело критика -- кроме прочего, отстаивать элементарную справедливость (это иногда чревато конфликтом долга и собственных пристрастий), бороться за то, чтобы истинный поэт был известен при жизни, а не только в веках. И если у нас нет иных инструментов поддержки словесности, кроме премий (чему опять-таки не я виной), то следует бороться за то, чтобы лавры доставались не только и без того повсеместно обэкраненным и перекормленным наградами авторам.

Скажут, что я сам приложил руку к присуждению Кушнеру премии «Поэт». (За что получил выговор от колумниста «Литературной газеты», которая в том же номере одобрила выбор нашего «либерального», что на языке нынешней «ЛГ» значит -- богомерзкого, жюри. Кушнер, душить которого пока еще не время, «хороший», он стихи в «ЛГ» дает, да вот наградили его аспиды.) Да, было дело. Сошлись некоторые внешние обстоятельства и давняя, но нержавеющая любовь к поэту, и я, понимая, что еще одно премирование Кушнера стратегически не идеально, принял его как тактически допустимое.

Скажут, наконец, что «триумфы» мастеров других искусств не лучше литературных. Так, да не так: о том, как обстоит дело в сфере изящных искусств, не знаю, но у людей театра и кинематографа есть осмысленные (порой конфликтные, но не вчистую номенклатурные) премии. Тем паче -- в музыке и балете, сама специфика которых (профессионализм -- основа всего) противостоит (пусть не всегда успешно) стихии кумовского «назначенства».

Будучи куликом со стажем, торжественно заверяю: наше болото всех краше. Если государство, меценаты и литературный истеблишмент год за годом раздают внушительные суммы одним и тем же «генералам», не замечая, что качественные стихи не доходят до читателей, что издание-распространение поэтических книг (равно насыщение ими публичных библиотек) стало тяжелейшей проблемой, что на глазах загибается некогда великая «Библиотека поэта» (главный редактор -- один из главных лавроносцев, Александр Кушнер), то вывод можно сделать один: все мы, какие бы заклинания ни произносили, в сущности, плевать хотели на настоящее и будущее русской поэзии. А также прозы, филологии и литературной критики.