6 декабря президент России Владимир Путин подписал закон «О государственной службе российского казачества». Самый продолжительный в постсоветской России законодательный долгострой благополучно завершен. При этом, правда, казаки утверждают, что фактически начали жить по свежепринятому закону еще несколько лет назад. И все эти годы лелеяли надежду, что президент вот-вот формализует их отношения с госслужбой.

В итоге помог казачеству знаменитый писатель Михаил Шолохов, точнее, его столетний юбилей, на который в мае этого года Владимир Путин специально прилетел в станицу Вешенскую Ростовской области.

Там же, на родине писателя, президент прилюдно пообещал казакам закончить затянувшуюся законодательную эпопею и лично внес проект документа в Госдуму. До этого в течение 14 лет кто только ни занимался проталкиванием документа в коридорах власти: и Всемирный конгресс казаков; и бывший командующий Северо-Кавказским военным округом, а ныне помощник президента по вопросам казачества генерал Геннадий Трошев; и наследники императорской фамилии.

Между тем атаман Всевеликого войска Донского Виктор Водолацкий признает: по сути, новый закон, мало что меняет в жизни казачества и никаких особых привилегий ему не предоставляет. Документ фактически официально закрепляет те функции, которые казачество и так в последние годы выполняет. В частности, в Ростовской области казачьи дружины уже довольно давно совместно с милицией охраняют общественный порядок. При этом, к примеру, члены всевозможных садоводческих товариществ и вовсе считают казаков более эффективной, чем милиция, защитой в межсезонье от набегов бомжей, хулиганов и мелких воров. Хватает на Дону и кадетских корпусов, которые казачье войско курировало еще до выхода закона.

Без особых проблем казаки целенаправленно попадали и в части Минобороны с традиционными казачьими наименованиями, например в дивизию «Дон». Несли охрану государственной границы. Более того, по словам атамана Водолацкого, в Ростовской области еще несколько лет назад в качестве эксперимента на отдельные участки российско-украинской границы ставили казачьи дружины, и тогда объем выявляемой казаками контрабанды оказывался чуть ли не втрое выше обычной статистики. Потом, правда, казаков убрали, чтобы, как полушутливо-полусерьезно замечает Виктор Водолацкий, те не портили таможенникам статистику.

Теперь подписанный президентом федеральный закон официально закрепляет за казачеством право на госслужбу.

В то же время у нового закона вполне предсказуемо хватает и критиков. Естественно, в первых рядах -- так называемые нереестровые казаки. Эти люди не один год оспаривают бренд Всевеликового войска Донского у реестровых земляков, с которыми согласно закону и будет иметь дело государство. В свою очередь коммунисты критикуют закон за его чрезмерную затратность, поскольку финансировать государственные услуги казачества будет не только федеральный, но и местные бюджеты. А в северокавказских республиках высказываются мнения, что закон может способствовать возникновению межнациональных конфликтов, хотя серьезных фактических подтверждений этим опасениям, слава богу, давно нет. К тому же казаки ради набора собственного политического веса в последние годы записывали в войско чуть ли не всех желающих, превратившись в по-настоящему многонациональную организацию.

Вообще-то донские казаки мечтали, чтобы федеральный закон помимо прочего определил их еще и как отдельную народность. Чтобы претендовать на разные привилегии, как другие репрессированные в советское время народы, а заодно положить конец спорам по поводу того, кто же такие казаки. Но поскольку закон по этому поводу безмолвствует, в ходу по-прежнему как минимум четыре основные версии: одни ученые называют казаков сословием, другие -- патриотическим сообществом, третьи настаивают на беглохолопском происхождении казаков, но есть и те, кто утверждает, что казаки -- это народ, существовавший еще во времена древних египтян. Впрочем, сами атаманы прекрасно понимают, что никаким федеральным законом точку в подобных спорах не поставишь.