Название «Всякая всячина» придумала для СМИ императрица Екатерина II. В 1769--1770 годах она вместе со своим секретарем Григорием Козицким издавала еженедельный журнал «Всякая всячина», в котором дружелюбно посмеивалась над нравами русского дворянства. То была морализаторская сатира. Но мы никого высмеивать не собираемся, а просто соберем в мешок «всячины» впечатления о тех событиях, что по определению не играют судьбоносной роли в отечественной культуре, но без которых оная культура поглупела бы слегка.

Первая «всячинка» -- присуждение на прошедшей ярмарке non-fiction звания «человек книги» в номинации «художник» Леониду Тишкову. Так поощрили серию «(Не) обычные Водолазы», выпущенную издательством "Гаятри". Выбранный Тишковым стиль общения с миром -- при помощи смешно нарисованных им посредников: ногоподобных, скафандроголовых, желудкообразных и очень обаятельных существ -- никак не вписывается в правильный курс и магистральную линию культурного развития. Сам Тишков изданные на основе своих рисунков книги называет видом «мозаичной или нелинейной» литературы. Даже в жанровом отношении это смесь традиций визуальной поэзии, абсурдного юмора, сказочных историй под обложкой самодостаточного артобъекта, того, что называется «книга художника». В общем, не формат, а всякая всячина, веселое безумие, со своей мифологией и даже антропософией: «Мерцание пола у водолазов заставляет подумать, что водолазы -- бесполы или двуполы. Размножение происходит путем рождения малых водолазов большими, через голову или после долгой дороги, когда снашиваются свинцовые подошвы и ребенок водолаза выходит наружу из худого сапога. Из левой ноги рождается женский водолаз, из правой -- мужской, что заставляет предположить, что у водолазов существуют левая и правая матки. Через некоторое время пол ребенка уже не определить -- различия стираются, и водолаз продолжает расти, не обладая видимыми половыми отличиями». Знакомство с тишковскими водолазами хорошо предохраняет разум от косности и самодовольной глупости. Рекомендуем!

Другая «всячинка» -- прошедший в рамках non-fiction перформанс поэта Льва Рубинштейна, композитора Сергея Загнего и художницы Марии Чуйковой «Мама мыла раму». Перформанс устроен в честь издания Государственным центром современного искусства трех «аутентичных» экземпляров книги Рубинштейна «Игры с ящиком». Всем известно, что Рубинштейн большинство своих произведений (с середины 70-х) печатал на библиотечных карточках. Каждая карточка -- фраза, или афоризм, или сцена, или законченный, а может, и незаконченный смысловой, но законченный ритмически фрагмент. Теперь карточки воспроизвели факсимильно и собрали в аккуратненькие каталожные ящички. Архивация прошла успешно, а презентация просто на славу. Рубинштейн читал текст «Мама мыла раму» (1987), возможно, про пронзительную меланхолию, что рождает захватанное сорными словами бытие. Маша Чуйкова в темпоритм речи вертела мясорубку, в которой давились, а потом ползли кашицей в тарелку баклажаны, томаты, лук. А Сергей Загний каждый новый ритмический цикл предварял увертюрой на дудочке. Музыка медитативная и минималистская. Действо погружало в транс. И о смысле жизни, о времени и о себе это заведомо факультативное мероприятие заставляло думать не менее интенсивно, чем стопудовые сочинения правильных философов в соседних залах ярмарки. А потом акция закончилась, и по совету Рубинштейна все перешли от слов к делу -- гастрономический аккомпанемент перформанса съели.

Третья «всячинка» -- презентация новым артфондом «Современный город» проекта молодого художника Виктора Алимпиева «Сияние» в новом выставочном зале на Волхонке. Это уж совсем умаление амбиций: проекторы-лайтбоксы транслируют на стены мультяшные рисуночки с красным крабиком из «Чунга-Чанги» и красной розочкой с косметической упаковки. Картинки проецируются на кафельную плитку, от которой блики в темноте. Иногда крабик помахивает клешнями и щурит глазки, а розовый бутон щелкает в тишине. Все. Тут уж все мейнстримные культурные коды оказываются отринутыми. Хрупкая и нежная память детства. Больше ничего.

И не надо.