В уходящем году Дума работает угрожающе эффективно и ее конвейер беспрерывно одаривает россиян новыми законопорядками. Недавно очередь дошла до персональных данных, ситуация с которыми достигла критической точки. Сбор и оборот ПД приобрели сегодня поистине колоссальный размах -- их собирают все: от государственных структур (ОВД, налоговые органы, органы социального и медицинского обеспечения и прочие) до частных компаний (банки, телефонные компании, магазины и т.д.). В ход идут паспортные сведения, номера мобильных телефонов, содержание налоговых деклараций, банковские проводки и т.д., вплоть до размера одежды и вкусовых пристрастий. При этом никаких гарантий сохранения конфиденциальности своих персональных данных граждане практически не имеют. Подтверждение тому -- богатейший черный рынок персональной информации, где по сходной цене продаются любые базы данных, в том числе и государственные.

Законодательное регулирование вопроса до последнего времени находилось в диком состоянии -- отсутствие единого закона, регулирующего сбор и оборот ПД, разбросанность норм по разным законам и актам, несоответствие международным стандартам назрело давно. Поэтому новый закон в этой области актуален и своевременен. Дело в другом -- даст ли он ожидаемый эффект, сможет ли остановить волну утечек персональной информации, сделает ли оборот персональных данных цивилизованным, а право граждан на неприкосновенность частной жизни незыблемым.

Основная интенция законопроекта «О персональных данных» связана с дальнейшим усилением государственного контроля над сферой персональной информации. В том числе проект закона предполагает обязательную государственную регистрацию баз данных, создание уполномоченного органа по защите прав граждан -- субъектов ПД, введение системы идентификаторов ПД и создание государственного регистра населения для «обеспечения непротиворечивости» данных, содержащихся в базах органов госвласти. Такая направленность закона вполне отвечает политике укрепления государственной власти в России, особенно в свете непреходящей террористической угрозы. Но весьма сомнительна с точки зрения зарубежного и международного права, которое, в частности, ограничивает использование идентификаторов ПД и слияние информационных массивов.

Но дело не только в том, что власть отвоевывает себе очередной плацдарм, с которого «видно все», и постепенно превращается в этакого «Большого Брата» на территории всероссийского «застеколья». В конце концов россиянам пристальное и всеобъемлющее внимание и контроль сверху не в новинку. Недаром, судя по данным опросов ВЦИОМ, они вполне терпимо относятся к вмешательству государства в свое личное информационное пространство, готовы к ограничению права на неприкосновенность частной жизни ради борьбы с терроризмом. А потому, взвесив все плюсы и минусы, большинством голосов (55%) поддерживают идею создания единого государственного регистра населения страны. Наши сограждане готовы даже на то, чтобы ради борьбы с преступностью и терроризмом информация об их семейном положении, доходах, контактах, передвижениях и т.д. находилась в единой государственной базе данных.

Важно то, что, наделяя государство новыми полномочиями в сфере персональной информации, законопроект лишь «легким касанием» и отсылочными нормами очерчивает проблему ответственности операторов баз данных за утерю и разглашение информации. А также не прописывает механизм, который позволял бы гражданам реализовать право на неприкосновенность частной жизни и конфиденциальность личной информации.

Сегодня один из важнейших источников пополнения черного рынка персональной информации -- государственные базы данных. На памяти скандалы, связанные с утечкой и широкой продажей базы Пенсионного фонда, содержащей данные о месте жительства и доходах москвичей, Центробанка с подробной информацией о проводках его расчетно-кассовых центров, налоговых инспекций со сведениями о доходах, адресах и домашних телефонах москвичей и жителей Подмосковья. И это лишь маленькая часть айсберга нелегальной торговли нашими данными. Однако за последние пять лет было лишь четыре случая возбуждения уголовных или административных дел, связанных с незаконным распространением персональной информации. Не приносят результатов и внутренние расследования.

Сегодня в обществе сложился устойчивый стереотип -- государство не может сохранить собираемые им данные в целости и сохранности, предотвратить их утечку и сохранить конфиденциальность. В этом уверены 64% россиян. На этом фоне принятие закона, который предполагает дальнейшее аккумулирование персональных данных в руках государства, может стать дополнительным фактором усиления недоверия россиян к власти (которое сегодня и так находится на катастрофически высоком уровне) и серьезным катализатором социального недовольства в обществе.

Конечно, усилению госконтроля есть альтернатива, которая уже обозначается в рамках общественной дискуссии по этому вопросу. Отказаться от презумпции защиты всей персональной информации и признать, что защиты требует не вся персональная информация, а лишь определенная ее часть. А все силы государственной машины направить на защиту именно этого бастиона конфиденциальности. Несмотря на неожиданность и непривычность такого подхода, в нем угадывается определенное рациональное зерно. Многие сведения, будучи многократно тиражированы (как, например, паспортные данные, сообщаемые не только в мало-мальски юридически значимых ситуациях, но и в любой проходной), утрачивают, по сути, свою конфиденциальность. Так есть ли смысл настаивать на их дальнейшей охране и защите от распространения? Тем более что охранять их, судя по всему, не могут толком ни государство, ни частные структуры.

Однако подобная альтернатива вряд ли может завладеть массами, в которых сильно стремление и внутренняя готовность к тотальному контролю и государственному патернализму. Поэтому выход из этой ситуации скорее всего должен опираться на банальные, но отработанные и действенные схемы -- введение в соответствующий закон прямых норм о порядке и инструментах защиты гражданами своих персональных данных, об ответственности за утерю и разглашение данных, совершенствование правоприменительной практики, обеспечение неотвратимости наказания за недобросовестный оборот персональных данных и т.д.