Четыре года условного заключения с испытательным сроком в 2,5 года получила Тамара Рохлина. Вчера Наро-Фоминский горсуд вторично признал ее виновной в убийстве мужа, депутата Госдумы генерала Льва Рохлина. Таким образом, в очередной раз рухнула версия политического убийства со стороны неких таинственных сотрудников спецслужб в масках, на пути которых якобы встал генерал. Г-жа Рохлина с приговором не согласилась, а ее адвокат Анатолий Кучерена пообещал «бороться до самого конца, вплоть до Страсбурга».

Со дня убийства Льва Рохлина прошло более семи лет. Эта трагедия случилась в ночь на 3 июля 1998 года на даче Рохлиных в подмосковной деревне Клоково. Тогда в семье праздновали день рождения сына Игоря. Вечером гости разошлись, а домашние улеглись спать. Около двух часов ночи в доме раздались два выстрела, а наутро генерал был найден охранниками мертвым в постели. Его жена сразу же созналась в убийстве и родным, и приехавшим вскоре милиционерам. Но позднее отказалась от своих показаний, сообщив, что признаться в убийстве мужа ее заставили двое неизвестных в масках, проникших в ту ночь в дом. Эти расхождения в показаниях стали одной из причин растянувшегося на долгие годы дела Рохлиной.

Целый год со дня убийства Рохлина провела в тюрьме, ожидая окончания следствия, но в 1999 году ее отпустили под подписку о невыезде. Процесс начался лишь два года спустя, в октябре 2000 года, а уже через месяц Наро-Фоминский горсуд признал Рохлину виновной в убийстве, приговорил к восьми годам колонии общего режима, и она была арестована в зале суда. Правда, в заключении вдова генерала пробыла недолго. В начале 2001 года Мособлсуд, посчитав наказание слишком суровым, сократил срок до четырех лет. А в июне Верховный суд признал, что в приговоре был ряд существенных нарушений, и потребовал пересмотра дела. В частности, все сомнительные доказательства толковались в пользу обвинения, а не защиты, как это положено по УПК. Не были всесторонне исследованы обстоятельства дела, не устранены многие противоречия. Кроме того, не была должным образом исследована и версия самой подсудимой о том, что ее мужа убили неизвестные люди в масках.

Тогда же Верховный суд распорядился выпустить Тамару Рохлину из тюрьмы по причине плохого состояния здоровья. В октябре того же года в Наро-Фоминском суде начались повторные слушания, но в ноябре 2002 года были прерваны для проведения судебно-медицинской экспертизы. Она должна была оценить состояние психического здоровья подсудимой. Через несколько месяцев г-жа Рохлина была признана вменяемой. В апреле 2003 года несчастная вдова попала в больницу с сердечным приступом, а вскоре после выписки попыталась покончить с собой, выпив несколько десятков таблеток. Заседания суда все откладывались, проводились все новые экспертизы. В итоге рассмотрение дела по существу началось лишь в августе этого года. Возможно, ускорить затянувшийся процесс помог и Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ), куда еще в 2002 году обратился адвокат Рохлиной, Анатолий Кучерена, пожаловавшись на ее незаконное содержание в тюрьме, а также на чрезмерное затягивание следствия и суда. ЕСПЧ внял его мольбам, признав, что для свершения правосудия над г-жой Рохлиной не обязательно было ее брать под арест, так как общественной опасности она не представляла и следствию не препятствовала. Незаконный, по мнению Европейского суда, арест вдовы Рохлина обошелся российской казне в 8 тыс. евро. Кстати, перед вынесением очередного приговора в Наро-Фоминском суде г-н Кучерена сообщил, что эти деньги должны перечислить его доверительнице со дня на день.

Стал ли Лев Рохлин жертвой расправы политических оппонентов или это было обычное бытовое убийство? Разрешить этот вопрос снова предстояло вчера, и суд склонился ко второй версии. Доказательством, согласно приговору, послужили такие факты. Несколько свидетелей, близко знакомые с семьей Рохлиных, показали, что между супругами часто возникали ссоры. Так, в беседе со своим врачом г-жа Рохлина жаловалась, что их несовершеннолетний сын Игорь, страдающий тяжелым психическим заболеванием, не раз пытался покончить с собой, что его лечение и уход за ним даются ей очень тяжело и требуют больших затрат, а мужу нет до этого дела. Не нравилась Рохлиной и слишком активная политическая деятельность мужа, в чем она видела угрозу безопасности их семье. Как следует из приговора, в ту роковую ночь Рохлина находилась в состоянии «алкогольно-медикаментозного опьянения» -- выпила слишком много пива и вина, а потом приняла сильнодействующие лекарства. Между супругами снова вспыхнула ссора. А когда Лев Рохлин отправился спать, жена взяла его именной пистолет, поднялась на 2-й этаж, вошла в спальню и, убедившись, что муж спит, приставила пистолет к его виску и выстрелила. Затем она вымыла орудие убийства и выбросила его за ограду дома. Ни охранника, ни водителя в тот момент в доме не было, и они нашли тело своего босса лишь утром. «Произошло то, что должно было произойти», -- сказала им г-жа Рохлина и созналась в убийстве.

Версию обвиняемой, что убийство совершили двое неизвестных, суд счел надуманной. Г-жа Рохлина, в свою очередь, еще во время следствия рассказывала, что она сидела внизу в столовой, когда в дом вошли незнакомые мужчины в масках. Они потребовали отдать им именной пистолет Рохлина, а затем вместе с ней поднялись в спальню и убили ее мужа, потом столкнули ее с лестницы, избили ногами, насильно напоили водкой и приказали взять вину на себя, угрожая убить ее детей. Однако найденные на теле Рохлиной синяки, по мнению суда, были нанесены за несколько дней до убийства. Поскольку все решетки на окнах дома и дверные замки не были повреждены, не изменилась домашняя обстановка, суд усомнился, что в доме присутствовали посторонние. Кроме того, в ту ночь шел дождь, и незнакомцы непременно должны были наследить, но никаких следов обнаружено не было.

Критически суд подошел к показаниям обвиняемой и ее родственников о том, что в адрес Льва Рохлина высказывались угрозы, -- никаких подтверждений этому найдено не было. Кроме того, суд решил, что, будучи депутатом Госдумы, Лев Рохлин мог обеспечить себе достойную охрану. «Оценивая по совокупности все приведенные доказательства», суд решил, что Тамара Рохлина совершила убийство мужа «на почве личных неприязненных отношений».

О доказанности ее вины суд объявил с самого начала оглашения приговора. Пожаловавшись на плохое самочувствие, Тамара Рохлина попросила разрешения сидеть во время оглашения. Впоследствии несколько раз объявляли пятиминутные перерывы, чтобы г-жа Рохлина могла прийти в себя. «Может быть, я не беленькая и не пушистенькая, -- пробормотала она в одном из перерывов, -- но я не убийца». В ожидании момента, когда решится ее судьба, Тамара Рохлина в блокноте записывала последние наставления для дочери Елены, которая пришла поддержать мать: «Мне кроме кофе, чаю и сигарет ничего не нужно. Я написала, что давать Игорю. Отдай долги». И тут суд приступил к перечислению смягчающих обстоятельств. При назначении наказания было учтено, что преступление Рохлина совершила впервые, что на ее иждивении находится сын-инвалид и что у нее самой слабое здоровье. Зачлось вдове и то, что в свое время она активно занималась благотворительностью, помогала детским домам. Это позволило суду назначить наказание «ниже низшего предела» (минимальный срок -- шесть лет). Несмотря на то что Рохлина признавалась виновной в совершении тяжкого преступления, по мнению суда, с того дня прошло уже много времени, в течение которого подсудимая не совершила ни одного правонарушения. Поэтому суд счел возможным назначить наказание, не связанное с лишением свободы. После этих слов у адвоката Кучерены вырвался вздох облегчения. Четыре года условно с испытательным сроком в 2,5 года -- таков окончательный вердикт.

Гособвинитель Михаил Декань, просивший для подсудимой «реальных» четыре года, от комментариев отказался, заявив, что прежде чем принимать решение об обжаловании, ему нужно познакомиться с приговором. Г-н Кучерена, напротив, сразу заявил: «Конечно, его надо обжаловать. Какой был смысл убивать своего мужа и кормильца? Следователи просто стали заложниками этой первой версии. Мы пойдем до конца, вплоть до Страсбурга, и докажем невиновность Тамары Рохлиной». «Да ведь она алкоголичка! -- крикнула какая-то женщина (по словам г-на Кучерены, соседка Рохлиных по даче, супруга адмирала Эдуарда Балтина). -- Я живу рядом и знаю, что это она убила своего мужа!» Сама г-жа Рохлина ничего говорить не стала, села в темно-зеленую «Волгу» и тихо сказала защитнику: «Благослови вас Господь». Дверь захлопнулась, и машина уехала.