В субботу вечером жюри фестиваля под председательством итальянского режиссера Нанни Моретти назовет обладателей «Золотых львов», а не менее авторитетное жюри кинокритиков определит, кто достоин «Льва года», главного приза параллельного конкурса «Кино сегодняшнего дня», в котором участвует и Сергей Бодров-младший со своими «Сестрами». Не будем гадать на кофейной гуще. Скажем лишь, что в профессиональной среде пока похвал больше других удостоились представленные в основном конкурсе «Адрес неизвестен» корейца Ким Кидука (его шансы на призы тем более велики, что в прошлом году в той же Венеции явно недооценили его «Остров») и полуигровые «Жаркие летние дни» (Hundstage) известного австрийского документалиста Ульриха Зайдля. Об итогах Венецианского фестиваля вы сможете прочесть в нашей газете в понедельник, а пока -- рассказ о главных фильмах последних трех дней.


Спилберг, ты робот

Растаяли полярные льды, Венеция и Нью-Йорк -- на дне Мирового океана (оцените кадр: из воды торчит рука статуи Свободы), рождаемость в уцелевших странах ограничена, а в моду вошли роботы, услужливые и не потребляющие ресурсов. «Мы создали роботов, неотличимых по внешнему виду от людей, -- хвастается глава робототехнической корпорации. -- Теперь мы сделаем роботов, способных любить». Первый опыт -- запрограммированный на любовь мальчик (его играет Хэйли Джоэл Осмент, ставший звездой после «Шестого чувства»), врученный в подарок супружеской паре, чей настоящий сын уже несколько лет лежит в коме. Так начинается «Искусственный интеллект» (A. I. Artificial Intelligence) Стивена Спилберга. А как он продолжается, вы сможете в ближайшее время узнать, посмотрев фильм в российском прокате.

В Венецию, где «Интеллект» представлен вне конкурса, Спилберг не приехал, объяснив, что занят монтажом «Доклада о меньшинствах», и прислав вместо себя снятое на пленку приветствие и Осмента в придачу.

«Ванесса, ты робот!» -- с неподдельным огорчением упрекал свою жену Остин Пауэрс. Настало время сказать это и Спилбергу, самому успешному режиссеру всех времен и народов. Он по-прежнему, как никто, умеет втаскивать зрителя за волосы в экранную реальность и вызывать рефлекторное сопереживание к персонажам, но средства для этого год от года выбирает все более бесстыдные. Это уже не кино, а какое-то программирование зрительских эмоций, с которым успешно справится и робот, оснащенный культурным конструктором из беспроигрышных киноприемов и псевдофилософских рассуждений на тему «может ли машина мыслить и чувствовать?». Тем, кому и вправду интересно узнать ответ на этот вопрос, рекомендую не Спилберга, а советскую игровую короткометражку «Кто за стеной?», снятую на «научпопе» годах в 70-х.


Выборы в пустыне

«Тайное голосование» иранского режиссера Бабака Пайами -- еще один претендент на призы основного конкурса, который может их и не получить, так как в прошлом году остросоциальное иранское кино -- «Круг» Джафара Панахи -- уже удостоилось «Золотого льва».

На первый взгляд, все, как и должно быть в фестивальном иранском хите: долгие статичные планы, величественная природа и социальный конфликт. Солдату, гоняющему на пустынном морском берегу каких-то контрабандистов, на голову сваливается избирательная урна, а вскоре вслед за ней появляется и женщина, чьи приказы он должен выполнять, помогая ей в сборе голосов на труднодоступных территориях. Но социальность у Пайами совсем другая, чем у Панахи. Он не расписывает по заказу западных фестивалей трудности становления демократии в полутоталитарной стране, а с философским спокойствием и ненавязчивым юмором сообщает миру о том, что выборы в Иране имеют не больше смысла, чем невесть откуда взявшийся посреди пустыни светофор с постоянно включенным красным светом или затерянная в песках экспериментальная станция по добыванию солнечной энергии, с помощью которой одичавший и всеми забытый сторож кипятит себе чай. А если и может быть в демократических процедурах какой-то толк, то только в том случае, когда выбирают не никому не известных депутатов, а тех, кого любишь, с кем связала тебя судьба, и выбор твой -- действительно тайный, спрятанный до поры до времени где-то в самом укромном уголке души.

Дебютом Пайами в кино была замечательная по тонкости и киномастерству любовная история «Еще один день». Если помнить, что «Тайное голосование» -- тоже фильм прежде всего о любви, смотреть его будет нескучно, несмотря на сверхмедленный монтажный ритм.


Николь Кидман: «Это мой жизнь. Пошел на х!..»

Это фраза, старательно произнесенная Кидман на ломаном русском, не отрывок из интервью, взятого нетактичным журналистом, а слова ее героини из фильма «Девушка в день рождения» (Birthday Girl), снятого британским режиссером Джезом Баттеруортом и показанного в Венеции вне конкурса. Кидман играет русскую красавицу-авантюристку, выписанную по Интернету к английскому жениху-клерку (Бен Чаплин). И играет так, что все россказни о «холодной и бесчувственной кукле Барби» надо забыть раз и навсегда.

Русские в фильме Баттеруорта смачно ругаются матом, пьют водку из горла и обувают западноевропейских лохов почем зря, но при всем при этом «Девушка» -- едва ли не первый западный фильм о наших соотечественниках, который не вызывает раздражения. Может быть, потому, что играют русскую троицу актриса из Австралии и двое французов -- Матье Кассовиц и Венсен Кассель. Все они неплохо подготовились к съемкам и разговаривают друг с другом на внятном русском языке.

В том-то и удача «Девушки», что режиссер наплевал на славянский типаж, зато неплохо понял наш темперамент и отношение к жизни. Местами невероятно смешно. Особенно умилительна та ахинея, на которую сбиваются актеры, забывая выверенный сценаристом текст. Вот, для примера, отрывок из монолога, в котором герой Матье Кассовица рассказывает о своем впечатлении от увиденного в Лондоне мюзикла «Кошки»: «Так, ничего. Но декорации отличные, самые лучшие. Хорошо, что кошки получились большие. Почти как коты. Очень умно».