25 ноября в Москве состоялось заседание глав правительств СНГ, в котором принял участие грузинский премьер-министр Зураб НОГАИДЕЛИ. Он провел переговоры с министром иностранных дел России Сергеем Лавровым и главой «Газпрома» Алексеем Миллером. Перед отъездом из Москвы г-н Ногаидели поделился впечатлениями о своей поездке с обозревателем «Времени новостей» Аркадием ДУБНОВЫМ.

-- Вы возвращаетесь из Москвы со щитом или на щите?

-- Сейчас определенно нельзя сказать, со щитом или на щите, но визит был полезный. В одних вопросах мы продвинулись вперед, по другим недовольны. По вопросу вывода российских баз с территории Грузии соглашение нами уже подготовлено, оно проходит внутригосударственные процедуры в России. Сергей Лавров обещал мне проследить за тем, чтобы они были максимально ускорены. И тогда в мае будущего года в соответствии с договоренностью между министрами иностранных дел Грузии и России вывод баз, начатый в сентябре, не только возобновится, но и будет подкреплен соглашениями.

А вот какого результата мы достигли в переговорах по цене российского газа, сказать трудно. Во-первых, «Газпром» последнее время представлял дело так, что мы получаем газ по субсидированной цене, а не по рыночной. Но рыночные мировые цены разные в разных местах. Грузия получает газ из Средней Азии по двум трубам. Расстояние одной из них от казахстано-российской границы 800 км, другой -- 1500 км, и транзитных стран между нами нет. А газ из России в Германию идет 5000 км через три страны, и каждая получает свою долю за транзит. И те 64 долл. за тысячу кубометров газа, которые мы платили в этом году, как раз и являлись средневзвешенной рыночной ценой для нашего региона.

-- Сколько российского газа ежегодно получает Грузия?

-- В 2005 году мы получали примерно 1,2 млрд куб. м, а в 2006-м будем получать около 2 млрд куб. м. По всей видимости, на будущий год цена газа для нас будет 110 долл. за тысячу кубометров. Повышая для нас цену на газ, Россия приняла политическое, а не экономическое решение. От этого пострадают и другие страны региона, например Армения.

-- То есть вы не договорились с «Газпромом»?

-- Тут договариваться было не о чем, если принято политическое решение. Газ в Грузию может поступать только через российскую территорию, а «Газпром» здесь монополист. Если бы это были экономические переговоры -- цена на газ на границе Казахстана, транзит, все считается, то мы бы поняли тогда...

А нам без аргументов, без объяснений сказано -- 110 долларов и все! Но мы подготовили грузинскую экономику в достаточной степени к тому, чтобы преодолеть шок в размере 0,6--0,7% ВВП, чтобы будущий год закончить с двузначной цифрой роста ВВП. Мы обязательно это сделаем!

И мы обязательно проследим, чтобы цена газа в регионе была одинаковой для всех стран. А на переговорах с главой «Газпрома» Алексеем Миллером я старался внести определенный позитив в наши отношения, предлагал создать совместные предприятия на паритетной основе, 50 на 50, для транзита газа через территорию Грузии в целях инвестиций в газотранспортные мощности. В течение семи--десяти дней мы закончим переговоры по объемам и цене газа и предложениям «Газпрома» относительно инвестиций в Грузию. Может быть, удастся сдвинуть ситуацию с сегодняшней мертвой политической точки.

-- Все-таки надеетесь, что цену газа удастся снизить?

-- Нет, я так не хочу вопрос ставить. Еще раз повторю, если мы принимаем экономическое решение, то мы считаем цифры -- цену газа в Казахстане, стоимость транзита... Я не хочу обсуждать проблему так, будто мы выклянчиваем цену пониже, не 110, а 104 или 96 долл. Мне нужны экономические аргументы. А если переговоры политические, то у меня аргументов нет.

-- А что отвечал Алексей Миллер на ваши выкладки, согласно которым рыночная цена газа в регионе не больше 70 долларов?

-- Он говорил, что реальная цена в регионе с будущего года будет 110 долл. Мы обязательно проследим это.

-- Будете следить, по какой цене получает газ Армения?

-- И Армения, и Азербайджан, и Турция. Даже если цены будут коммерческой тайной, мы все равно это узнаем.

-- А чего удалось добиться в Москве по урегулированию ситуации вокруг Южной Осетии?

-- Президент Грузии в конце 2004 года на Генассамблее ООН предложил трехэтапный план урегулирования, который поддержали Россия и де-факто руководство Южной Осетии. Но потом в Москве подвергли план критике, мол, слишком он быстрый, да и разделения на три этапа не видно... Мы обсудили эти вопросы с главой МИД России Сергеем Лавровым и подтвердили трехэтапность.

Первое -- демилитаризация региона, он напичкан оружием. Очень много тяжелой бронетехники, больше 60 единиц -- танки, БТР, БМП. Много вооруженных людей, причем они не подчиняются единому командованию, типичные бандформирования, одно в одной деревне, другое в другой, они терроризируют местное население. Совершенно очевидно, что бронетехника пришла из России, туда она и должна вернуться, и мы должны принять решение по этому вопросу.

Второй этап -- дальнейшее увеличение мер доверия между сторонами, обеспечение возможностей экономического развития. Третий этап -- переговоры по статусу Южной Осетии. Последний этап может начаться после того, как по первым начнется реальное продвижение. Думаю, что Россия получила хорошее прояснение нашего плана, и если она его поддержит, а в российском МИДе так нам было сказано, значит, она поддерживает и предложенное нами в ОБСЕ мирное урегулирование в регионе.

-- А как отнеслись в Москве к предложению Грузии расширить формат переговоров по Южной Осетии за счет привлечения ОБСЕ, ЕС и США?

-- Изначально Россия была недовольна этим предложением. Вместе с тем и российский представитель в ОБСЕ, а сегодня и сам г-н Лавров признают, что многие решения Совместной контрольной комиссии (СКК) не выполняются. Но если решения по демилитаризации региона будут выполняться в определенных временных рамках, то сама собой отпадет необходимость расширения формата переговорного процесса. Ключ к разрешению этой проблемы в руках российского руководства, и мы ждем предложений из Москвы. Если они окажутся для нас приемлемыми, то план урегулирования может стать совместным, российско-грузинским. В этом вопросе, мне кажется, мы чуть-чуть продвинулись вперед.

-- Если в Москве согласились с вашим трехэтапным планом, следовательно, согласились и с тем, что реализация первого этапа означает вывод российской бронетехники из Южной Осетии?

-- Я этот вопрос поставил перед Сергеем Лавровым, и возражений не было. Да и трудно возразить, никто же не может отрицать, что танки, которые не контролируются миротворцами, могли попасть туда только из России, они же пока не растут на деревьях в Южной Осетии и не собираются там на заводах.

-- Когда вы ждете встречных российских предложений?

-- Надеемся, 5 или 6 декабря в Любляне на заседании ОБСЕ, там мы договорились встретиться с Сергеем Лавровым.

-- Грузия собирается выходить из СНГ? Такое впечатление, что в Тбилиси играют в доброго и злого следователей, грузинский парламент угрожает выходом, правительство успокаивает, мол, только оно это решает.

-- Никто в Грузии в политические игры не играет. Парламент недоволен эффективностью СНГ. Об этом же мы говорили и на встрече глав правительств СНГ в Москве. Всего здесь было подписано около 40 документов, Грузия подписала только треть из них, и если бы только Грузия -- многие соглашения подписывались только пятью-шестью странами. Так продолжать невозможно. И критика со стороны грузинского парламента обоснованна. Но вопрос выхода из СНГ решается не парламентом, а правительством Грузии, и мы его не ставим. Необходимо, чтобы на СНГ решались приоритетные вопросы и потом все принятые решения выполнялись.

-- Почему, несмотря на все усилия, российские инвесторы неохотно идут в Грузию?

-- Это не так, Россия в 2005 году будет крупнейшим инвестором в грузинскую экономику, примерно 150 млн долл. Цифра кажется небольшой, но это почти три процента ВВП Грузии.

-- Но вот российский «Евразхолдинг» отказался от ранее принятого решения приобрести марганцевые рудники в Чиатури...

-- Да, был такой случай, но, может быть, другой российский инвестор захочет туда прийти.

-- Правда ли, что Бадри Патаркацишвили сворачивает бизнес в Грузии, потому что ему приходится слишком много платить государству?

-- Да нет, он продолжает активную деятельность в Грузии, и не думаю, что он ее намерен сворачивать.

-- И вы не намерены его выдавать России, как она того раньше требовала?

-- Этот вопрос не стоит в повестке дня.

-- Вы родом из Кобулети, из Аджарии. Там молодежь жалуется, говорят, не стало диктатуры Абашидзе, но не стало и работы, а президент Саакашвили только открывает там фонтаны...

-- Аджария -- один из наиболее динамично развивающихся регионов, в его туристическую инфраструктуру активно вкладываются инвестиции, создаются рабочие места, в первую очередь в частном секторе, и я доволен, как там развивается экономика. А жалуются те, кто потерял работу в госсекторе, они и должны были ее потерять, потому что неэффективно работали, и заботиться о них мы не собираемся. Таких в стране 55 тыс. человек, это примерно 40% всей грузинской бюрократии, из-за них люди теряли работу в частном секторе.

-- Как идет расследование обстоятельств гибели экс-премьера Зураба Жвании? Его супруга заявила, что следствие замерло.

-- Следствие ведется интенсивно, как только оно закончится, результаты будут обнародованы.

-- Точные сроки можете обозначить?

-- Временные рамки не в моей компетенции, это дело правоохранительных органов, но, думаю, очень скоро.