Сегодня начинает работу ХIV Московская международная книжная выставка-ярмарка. В двух павильонах Всероссийского выставочного центра (№ 20 и 57) разместят свои экспозиции более двух тысяч участников -- издателей и книготорговцев -- из 76 стран. Выставка-ярмарка продлится до 10 сентября. По всем основным статистическим показателям нынешний книжный смотр в Москве превосходит все предыдущие -- российский книжный рынок окончательно сформировался, пережил последствия кризиса и демонстрирует тенденции к росту. О том, последует ли этот рост в реальности, в беседе с корреспондентом газеты «Время новостей» Борисом ПАСТЕРНАКОМ размышляет главный редактор журнала «Книжный бизнес» Владимир ДРАБКИН.

-- В этом году книжному бизнесу в России исполняется десять лет. Вначале была фаза «дикого» роста, когда вся его инфраструктура, в том числе и ярмарочная, заново выстраивалась. Первые ярмарки, достаточно интересные, проходили в Нижнем Новгороде, Ростове. Московская ярмарка, хотя ей исполнилось 25 лет, не сразу включилась в процесс. В 1991 году ее отменили, с 1993 года она вновь стала крупным мероприятием. С 1996 года вступили в действие льготы для книгоиздателей, которые сейчас наконец дошли и до книжной торговли. Торговля двинулась в регионы. Этот процесс привел к тому, что уже прошлогодняя ММКЯ прошла на высоте, а эта ожидается еще «круче».

-- Мне казалось, что книжный бизнес для России был своего рода лакмусовой бумажкой. Как дела шли в книжном бизнесе, так они шли и в стране. Книжный рынок пережил кризис, сейчас в нем идет оживление, подъем после 1998 года.

-- Книжный бизнес ведет себя адекватно окружающим условиям. Но есть нюансы. Во-первых, операторами на нашем книжном рынке выступают отечественные производители -- очень немного иностранного капитала и очень немного фирм, связанных с какими-то услугами за границей, например полиграфическими. Поэтому книжный рынок оправился после кризиса 1998 года быстрее, чем другие отрасли. Кроме того, книжному рынку помогли льготы: отмена НДС, таможенные послабления, льготы по аренде... Книги -- особый бизнес, это область культуры. На первоначальном каком-то этапе все думают о прибылях, но потом дело доходит до осознания культурной миссии. Сейчас наши издатели начинают ощущать себя культурными миссионерами.

-- Хорошо ли это? Может быть, просто бизнес был бы честнее, чем культурная миссия? Как я понимаю, на «миссию» напирают те, кто хочет сохранить льготы.

-- В правительстве, во всяком случае в том его блоке, который сегодня сильнее -- финансовом, экономическом, -- отношение именно такое. Хотя в другой его части, мне видится, есть понимание, что книгоизданию льготы нужны, как и любой сфере культуры, образования.

-- Представим себе, что льгот нет. Как изменится бизнес?

-- За полтора-два года произойдет резкое изменение условий бизнеса, что вызовет подорожание книг. Сильно упадет покупательский спрос, крупные издатели задействуют резервы. Для издательств средних и мелких это будет сродни кризису 1998 года. Через полтора-два года начнется период стабилизации, и через четыре-пять лет все возродится, но за это время мы потеряем много небольших и очень интересных издательств, которые и обеспечивают то многообразие книг, которое держит и рынок, и культуру. Движение книготорговых фирм в регионы затормозится, покупательский спрос там вновь упадет, будет нерентабельно строительство в провинции серьезных книжных магазинов. Сократится количество названий, суммарные тиражи. И для того, чтобы выправиться, нужны будут серьезные меры. Государство тоже потеряет деньги из-за сужения рынка.

-- Каков сегодня годовой оборот книжной торговли в России?

-- Я не могу пока сказать про 2001 год, но в 2000-м оборот составил чуть больше миллиарда долларов.

-- А в 1998 году, до кризиса?

-- В долларах оборот был больше. За это время в долларовом выражении книга у нас подешевела. В рублевом, сопоставимом эквиваленте, конечно, был меньше, у нас сейчас прирост процентов 10--12 в год.

-- А если сравнить нас с другими странами по «потреблению на душу населения»?

-- У нас, по последним данным Книжной палаты и нашим экспертным добавлениям, выходит около 60 тысяч названий ежегодно. Что касается тиражей, то официальная цифра -- около 400 млн, по экспертным оценкам -- 600 млн. Это от трех до четырех книжек на человека в год. По сравнению с ведущими книжными державами Англией, Америкой и Германией и даже не совсем ведущими Голландией и Австрией цифра маленькая -- там где-то за десять.

-- У нас книги несоизмеримо дешевле, чем на Западе. Когда я там плачу 20 долларов за книгу, я знаю, что издателю из них достанется 5--7, а остальное распределится по цепочке распространителей. А у нас я плачу за книгу 7 долларов, 5 -- издателю, а на 2 доллара никакая инфраструктура создана быть не может.

-- К нам недавно приезжал коллега из Сирии и удивился, что у нас такие дешевые книги даже по сравнению с Сирией. Я думаю, исторически так сложилось. Но это неплохая традиция. Книги, безусловно, будут дорожать, но пока издатели поставлены в такие экономические условия, что вынуждены делать дешевые книги, это дает доступ к ним большого числа людей. В конечном счете прибыли наших издателей растут за счет разнообразия, масштабности, массовости проектов.

-- Наши издательские «монстры», насытив рынок дешевыми изданиями, обратили внимание на культурную книгу. С чем это связано?

-- Любая конкуренция, расширение производства заставляет обращать внимание на все более узкие группы потребителей. И каждое крупное издательство понимает, что надо развиваться, захватывать новые ниши. Они ищут потребителей не только чтива, но и той литературы, которая всегда была у нас востребована, но которую надо по-другому продавать.

-- То есть крупные издательства в этом случае не культурной миссией озабочены, а бизнесом?

-- Когда я говорил о культурной миссии, я имел в виду другое. Я знаком со многими руководителями крупных издательств, и каждый из них частенько позволяет себе явно некоммерческие проекты, даже заметно убыточные -- для того чтобы удовлетворить собственные культурные интересы. «Центрполиграф» выпустил каталог почтовых марок, который у них никак не окупился и продавался в течение нескольких лет. Марки у них собирает директор. Издательство «АСТ» до сих пор, по-моему, продолжает выпускать «Энциклопедию литературных героев», которая для них убыточна. Издательство «ЭКСМО» -- «Антологию сатиры и юмора», которая прибыли пока не приносит, но очень, как я знаю, им самим нравится.

-- Как к нам проникают международные бестселлеры?

-- Уже вполне цивилизованно, через крупные литературные агентства, многие из которых имеют тут свои отделения. Агентства, конечно, хотят завоевать наш рынок, поэтому идут на какие-то уступки, но я бы не сказал, что с нас берут очень мало. Берут, что реально можно взять. Что касается судьбы бестселлеров здесь, то какие-то вещи легко завоевывают наш рынок -- Гришэм, Кинг. Какие-то сложнее. «Гарри Поттер» -- один из самых удачных проектов, но его не так много продалось у нас, как во всем мире.

-- Издательство «Росмэн» считает этот проект не очень успешным?

-- У самой Джоан Роулинг подъем пошел с третьей книжки. У «Росмэна» первой книги продано сто тысяч с небольшим. По нашим масштабам это неплохо, но от мировых тиражей далеко. Трудно сразу раскрутить чужую звезду. У нас более популярны отечественные авторы -- в той же детской литературе, во многих жанрах. Вы, наверное, обратили внимание, что зарубежные детективы оттеснили на десятый план «новые русские» детективы.

-- Я, честно говоря, не знаю, чему тут радоваться. Уровень новых детективов еще ниже, чем у старых.

-- Я бы не сказал. Если сравнивать с Агатой Кристи и Конан Дойлом, то конечно. Но можно говорить и о Картере Брауне, произведения которого даже чтивом назвать трудно. Теперь же у нас есть свои авторы, такие как Акунин или Донцова, которые пишут на очень приличном литературном уровне.

-- А какие секторы книжного рынка развиваются у нас наиболее динамично?

-- В последнее время пошел бурный рост качественной литературы. Она оказалась востребованной, и многие издательства ее выпускают. «ЭКСМО» и «АСТ» тоже у себя завели такие редакции. По-прежнему растет выпуск профессиональных книг, учебников для школ и вузов, даже научно-технической литературы.

-- Как обстоят дела с книжной полиграфией? Было ли какое-то движение по ее реанимации?

-- Полиграфия непременно будет возрождаться при развитии книжного рынка. Это уже происходит при непосредственной помощи издательств, которые покупают акции полиграфических комбинатов, устанавливают новейшее оборудование для цветной печати, переплета.

-- Но раз книжный бизнес такой живой, то, может быть, отмена налоговых преференций его не погубит?

-- Когда льготы были приняты, они заработали спустя полгода. Полгода вокруг этого шла возня. Закон есть, но он не работает, потому что нет законных актов, нет того, нет сего. Потом год понадобился, чтобы эти льготы дошли до реального производственного процесса. Понадобилось пять лет, чтобы эти льготы сказались на развитии, скажем, региональной книжной торговли. Теперь я предвижу муторную обратную процедуру.