Аналитический центр Юрия Левады («Левада-центр») провел концептуальный опрос среди россиян на тему «Какой президент нужен сейчас России?».

Смысл в таком опросе, когда до президентских выборов еще далеко, есть, и он очевиден. Сама власть и ее действия по большому счету всегда обслуживают явный или неявный заказ общества, иначе эта власть нежизнеспособна. В период между выборами единственное зеркало, отражающее соответствие власти общественному заказу, -- опросы общественного мнения.

В опросе участвовали 1600 россиян в 128 населенных пунктах 46 регионов страны. Социологи задали только две модели, и обе с позитивным знаком: нам нужен «лидер, способный твердой рукой направлять работу правительства, парламента, судебных органов, региональных органов власти» или «лидер, строго соблюдающий Конституцию и умеющий сотрудничать с другими государственными органами на законных основаниях». Каждый тип лидера, на первый взгляд, хорош, но присутствие выбора предполагает в первом варианте «твердую руку», единоначалие, истину в последней инстанции, а во втором -- либерализм и даже намек на слабость.

Президента-диктатора желает 51% опрошенных. Конституционный президент набрал тоже немало -- 44%. Впрочем, некоторая неопределенность формулировок социологов дает возможность трактовать ответы населения шире, чем, вероятно, было задумано «Левада-центром». Вот, например, как по просьбе «Времени новостей» оценивает данные опроса вице-спикер Госдумы, депутат фракции «Единая Россия» Владимир Катренко: «России нужна сильная рука. Но сильную руку не надо путать с твердой в смысле диктаторской. Сильной ли рукой управляет страной президент Путин? Безусловно! Является ли его управление авторитарным? Ни в коем случае. Вот вам пример того, как сила и право поддерживают и дополняют друг друга. Мне кажется, такие результаты опроса обусловлены тем, что большинство респондентов как раз не видит противоречия между способностью руководителя строго соблюдать Конституцию и одновременно быть сильным лидером, умеющим законными способами добиваться поставленных целей. Люди понимают, что власть должна быть властной. Поэтому чего-либо страшного, угрожающего гражданским свободам в России я в этих цифрах не вижу».

Размытость формулировок несколько размыла и объективную картину, считает заместитель генерального директора Центра политических технологий Алексей Макаркин: «Если бы в опросе было слово «диктатор», такой результат вряд ли бы возник. На мой взгляд, здесь важнее цифра 44. В этих условиях, когда отсутствует опыт эффективного демократического правителя, 44 % все-таки говорят о необходимости строгого соблюдения законов и демократии. Это уже очень много. Сторонники сильной власти тоже не являются однородными. Одни хотят видеть сильного и просвещенного правителя, который, однако же, в определенных рамках допускает плюрализм, другие -- откровенно тоталитарную фигуру».

Любопытно разделение предпочтений у опрошенных в зависимости от возраста. Твердая рука -- друг старшего поколения россиян. Ее выбирают сердца 57% из тех, кому за 55 лет. Однако у такого правителя неожиданно высока поддержка и молодежи -- 52%. Люди наиболее трудоспособного возраста -- от 25 до 39 лет -- предпочитают конституционного либерала. Здесь соотношение 45% против 50%.

По мнению заместителя председателя политсовета СПС Леонида Гозмана, проблема не только в новых тенденциях появления относительно авторитарных лидеров, но и в том, что граждане, к сожалению, не понимают, что порядок достигается не диктатурой, а демократией: «Граждане не понимают, что самые коррумпированные режимы -- это режимы генеральские. Граждане не понимают, что твердая власть -- это власть демократическая, а бардак, бесправие, вседозволенность бандитов и так далее возникают как раз при диктатуре. Это происходит потому, что авторитарный, диктаторский способ управления не позволяет реально контролировать все то, что нуждается в контроле. Если лично президент будет распоряжаться, куда послать наряд милиции, понятно, что наряд милиции не приедет никуда. А если этот вопрос решает некий каким-то образом подконтрольный гражданам офицер, то он сможет реагировать более адекватно. Демократия не является панацеей, но все-таки при ней порядка больше, чем при диктатуре», -- считает г-н Гозман.