Долгосрочное экономическое прогнозирование -- наука неточная. Невозможно предугадать, как будут складываться обстоятельства, которые определят мощь той или иной страны в перспективе нескольких десятков лет. Тем не менее первую свою большую конференцию Ассоциация независимых центров экономического анализа (АНЦЭА) назвала «Россия через четверть века -- стратегия развития». Власти, как отмечали многие участники конференции, формируют политику в рамках коротких циклов (президентская четырехлетка, трехлетний бюджетный план), а о цельной стратегии развития после канувшей в Лету десятилетней «программы Грефа» мало кто задумывается. «Логика политического класса такова: единственное, что мы знаем в долгосрочной перспективе, -- что мы все умрем», -- сказал научный руководитель Центра стратегических разработок Михаил Дмитриев и заметил от себя, что умрут все-таки не все, а потому необходимо всматриваться и за пределы трехлетней перспективы.

«Нам как экспертному сообществу нужно понять -- что делать, чтобы Россия и через четверть века осталась не только страной с огромной территорией и мощным военным потенциалом, но и ведущей экономической, научной и культурной державой», -- говорит экономист Леонид Григорьев, возглавлявший АНЦЭА с момента ее создания три года назад.

Самым простым оказалось понять, как будут развиваться конкуренты. Китай, занимающий сейчас четвертое место по доле в мировом ВВП (5,4%), к 2025 году переместится на второе место, а в перспективе до 2050 года обгонит и Соединенные Штаты. Такие данные привел сенатор и научный руководитель «Леонтьевского центра» Сергей Васильев, ссылаясь на прогнозную модель, разработанную банком Goldman Sachs. России эта модель отводит стабильную позицию на 6--7-м местах и рост доли в мировом ВВП с нынешних 1,7 до 3,5% в 2025 году и снижение к 2050 году до 3,1%.

В сегодняшнем состоянии, как следовало из целого ряда выступлений, Россия находится на некоем старте -- несмотря на несколько лет экономического роста и феноменальную внешнеэкономическую конъюнктуру. «Мы вышли из переходного периода с огромным грузом нерешенных проблем, -- сказал г-н Григорьев, -- а иллюзии относительно того, что рынок решит все сам «на ходу», утеряны». По его мнению, отечественная экономика больна не пресловутой «голландской болезнью», а новой -- «российской». Она отличается тем, что сначала страна экспортирует товары, потом -- капитал, вырученный от продажи товаров, и наконец (это и есть наше «ноу-хау»), людей в дополнение к вывезенному капиталу. «Если бы у нас был инвестиционный бум, а не рост фондовых индексов, мы бы его ни с чем не перепутали», -- комментирует г-н Григорьев оптимистические настроения чиновников.

Важный симптом «российской болезни» привел президент института национального проекта «Общественный договор» Александр Аузан. По его убеждению, российское общество находится «в нижней точке динамики доверия» -- причем это относится ко всем сферам жизни. А известная формула договора между государством и обществом «налоги в обмен на правопорядок», считает г-н Аузан, у нас не действует. «Налоги не рассматриваются ни государством, ни обществом как источник решения проблем», -- говорит он. А потому сформировалась другая формула: «Власть покупает у народа (через социальные выплаты. -- Ред.) право продолжать свою деятельность».

Впрочем, и за покупку этого права государство не переплачивает. Социальные льготы, которые, кстати, до начала этого года финансировались государством кое-как, по мнению директора Независимого института социальной политики Татьяны Малевой, претерпели удивительную эволюцию. Если в 1920-е они возникли как инструмент признания заслуг, то в послевоенное время уже имели целью дифференцировать доступ граждан к социальным благам, а в 1990-е и вовсе стали способом (добавим: неэффективным) поддержания уровня жизни.

Леонид Григорьев убежден, что развитию России препятствуют многочисленные фобии, мании и утопии -- признаки неадекватного восприятия окружающей среды. В качестве наиболее яркого примера он приводит распространенное представление о том, что иностранный капитал, с одной стороны, может «все скупить» и уничтожить тем самым национальную идентичность (фобия) и с другой -- не менее распространенное желание профинансировать любой проект или реформу на западные средства (мания). Утопией в данном случае является то, что приток иностранных инвестиций решит все остальные проблемы.

На вопрос «Что делать?» эксперты отвечали по-разному. После одного из особенно футурологических выступлений ведущий дискуссии глава экспертного управления президента Аркадий Дворкович даже в шутку спросил у зала, все ли говорят на языке докладчика.

По мнению г-на Григорьева, один из «секретов» в том, чтобы при составлении разного рода стратегий цели и средства развития совмещались с их субъектами. Тогда и читая, например, принятую правительством энергетическую стратегию (в которой не упомянут ни один участник этого рынка), можно было понять: инвестиции в таком объеме вложит такая-то государственная или частная компания, это приведет к таким-то результатам для данного рынка и к таким-то -- для развития страны. Безусловно, по крайней мере утопий при таком подходе можно будет избежать. Алгоритм достижения заметного места в мировом хозяйстве через четверть века, который сложился после конференции, пожалуй, таков: «хочется -- трудно -- возможно -- модернизация -- демократизация».

Ассоциация независимых центров экономического анализа, созданная в октябре 2002 года, объединяет такие известные научные центры, как Экономическая экспертная группа, «Леонтьевский центр», Центр развития, институт «Общественный договор», Центр макроэкономического анализа и краткосрочного прогнозирования, Институт экономики переходного периода и др. На прошедшей конференции число членов ассоциации увеличилось с 18 до 30. Леонид Григорьев сложил с себя полномочия президента АНЦЭА, а на его место был избран Александр Аузан.