Вчера на неформальном саммите в Великобритании лидеры ЕС говорили о проблемах, порождаемых глобальной конкуренцией. Они вознамерились всерьез обсудить вопросы укрепления социальной справедливости и конкурентоспособности Европы. Среди конкретных предложений -- создание Фонда глобализации, призванного облегчить адаптацию европейских рабочих к экономическому давлению со стороны быстро развивающихся Китая и Индии.

Однако внешние вызовы уже в обозримом будущем могут быть дополнены внутренними. Решение начать переговоры с Турцией о ее приеме в ЕС способно серьезно поменять социально-экономический ландшафт будущей Европы. О перспективах и последствиях европейской интеграции Анкары «Времени новостей» рассказал Майкл ЭМЕРСОН -- ныне ведущий научный сотрудник Центра европейских политических исследований в Брюсселе и специалист по СНГ и странам Черноморского региона, а в середине 90-х годов -- глава представительства Еврокомиссии в Москве.

-- Окончательного решения, наверное, придется ждать еще не менее десяти лет, а за это время и сам ЕС, и Турция могут сильно измениться. Ближайшие пять лет покажут, насколько уверенно турки приближаются к европейским политическим и экономическим стандартам.

-- Бывший президент Франции Жискар д'Эстен считает решение начать переговоры с Турцией «концом для истинной единой Европы», которая теперь, на его взгляд, превратилась в «простую зону свободной торговли»...

-- Я с этим не согласен. Жискар вообще хотел бы видеть «христианский клуб» или объединение типа старой «шестерки» (речь идет о странах --основательницах Европейских сообществ: Франции, Германии, Италии, Бельгии, Нидерландах, Люксембурге. -- Ред.), в котором Франция могла бы занять доминирующее положение. Я не согласен ни с тем, ни с другим видением европейской цели. Включение в ЕС светской, демократической мусульманской страны послужило бы на пользу гармонии цивилизаций в широком европейском пространстве. Это должно нас заботить в первую очередь. А Жискар всегда хотел стать «президентом Европы». Его девиз: «Европа-держава». Но его время прошло.

-- В политических кругах и общественном мнении стран ЕС довольно сильно неприятие идеи вступления Турции в союз. Почему, тем не менее, «протурецкая партия» в европейском политическом истеблишменте одержала верх?

-- Потому что были противники начала переговоров и с Турцией, и с Хорватией. А для положительного решения нужен консенсус. Часть ответа на этот вопрос кроется в Австрии, поскольку она вела торг за Хорватию в обмен на согласие по Турции. Если смотреть глубже, то на самом деле у обеих была широкая поддержка. Главные политические оппоненты Турции -- Николя Саркози во Франции и Ангела Меркель в Германии -- не чувствовали в тот момент достаточной прочности собственных политических позиций у себя дома.

-- Почему вектор следующего расширения ЕС направлен на юго-восток, а не на восток, на постсоветское пространство?

-- Во-первых, Турция уже давно стоит в очереди, и, во-вторых, турецкая демократия и турецкая экономика достигли реального прогресса в приближении к европейским стандартам. Для сравнения можно привести пример Украины, которой в этом смысле еще долго предстоит догонять Турцию. Даже по результатам «оранжевой революции» Евросоюз не может дать Киеву преждевременных обещаний.

-- В России сейчас рассуждают, что лучше для нее в геополитическом плане -- прием Турции в Евросоюз или ЕС без Турции...

-- Это типичная старая российская постановка вопроса. Я вряд ли смогу на него ответить. Какого ответа вы ожидали? Что ЕС с Турцией будет сильнее и поэтому станет большей угрозой для России? Или что прибавление Турции к Евросоюзу сделает его окончательно недееспособным, и это выгодно России? Я бы предпочел видеть Россию, которая мыслит не категориями игры с нулевой суммой (конкурент проиграл -- значит, я выиграл), а думает об утверждении европейских ценностей в обществе, экономике, политике. Может быть, вступление Турции в ЕС заставит матушку Россию наконец задуматься и начать европеизировать свой менталитет.