Чеченский президент Алу Алханов вернулся из поездки в Страсбург в весьма оптимистичном расположении духа. По его словам, двойных стандартов по отношению к Чечне у европейцев больше нет, и вообще в этом вопросе «произошел положительный переворот». Г-н Алханов обрадован, что во время нынешних встреч в Совете Европы никто не спрашивал его о бывшем ичкерийском руководстве. Более того, европейцам пришлось по душе, что часть бывших сепаратистов оказалась включена в число кандидатов будущего чеченского парламента. Его избрание, напомним, намечено на 27 ноября.

Помимо парламентских перспектив, Алу Алханов рассказывал Европе о снижении числа терактов и похищений людей, позитивных сдвигах в социально-экономической сфере, а также наградил медалью «За заслуги перед Чеченской Республикой» бывшего комиссара Совета Европы по правам человека Альваро Хиль-Роблеса.

Но на итоговой пресс-конференции в Москве чеченскому руководителю пришлось несколько раз отвлечься от рассказа о теплой и дружественной атмосфере Страсбурга. Журналисты спросили его об участии чеченцев в нападении на Нальчик 13--14 октября этого года. Г-н Алханов ответил, что ему неизвестно о задержании на территории Чечни кого-либо из участников налета, зато среди погибших сотрудников кабардино-балкарского центра по борьбе с терроризмом («Центра Т») был чеченец Ибрагим Сусаев. В день нападения он находился на больничном, но приехал помочь сослуживцам и был убит, после того как сам убил двух боевиков.

Был задан и ставший отчасти сакраментальным, отчасти риторическим вопрос: «Где Басаев?» Президент Чечни в очередной раз напомнил, что это чисто специфический вопрос, который лучше бы адресовать не ему, а спецслужбам. Но добавил, что, по его мнению, террорист номер один находится на Северном Кавказе. Кроме того, по мнению г-на Алханова, чем скорее будет решена проблема Басаева, тем скорее нормализуется ситуация в регионе. Впрочем, и при живом Басаеве ситуация, по версии президента Чечни, не так уж безнадежна. Он ожидает даже, что после парламентских выборов будет существенно сокращена численность находящейся в Чечне группировки войск, чтобы окончательно превратить войну в рутинную полицейскую операцию.

Характерно, что еврооптимизм Алу Алханова, гипотетический вывод войск и неспособность российских спецслужб ответить на «чисто специфический вопрос» на самом деле выглядят как тесно взаимосвязанные явления. Очевидно, что в течение последних месяцев европейцы действительно сменили свой подход к проблеме Чечни: вместо политических сепаратистов их теперь больше интересует, насколько эффективной может быть экономическая помощь этому разрушенному войной региону. С другой стороны, даже при снижении террористической статистики никакие серьезные инвестиционные проекты невозможны до тех пор, пока в Чечне продолжается диверсионная война.

Шансов на ее прекращение, а значит, и на вывод «избыточных» войск пока немного, поскольку в сохранении «стреляющей» ситуации заинтересованы очень многие силы «по обе стороны линии фронта». Война -- от военного бюджета до схем добычи, переработки и транспортировки «нелегальной» нефти -- является одним из двух основных источников обогащения. Возможно, федеральный центр способен прервать бесконечный цикл ее самовоспроизведения. Но для этого Чечня должна предложить Москве некий ресурс, освоение которого было бы возможно только в мирных условиях. Единственным привлекательным ресурсом республики остается нефть. Но легальная нефтедобыча (около 2 млн тонн в год) и так монополизирована компанией «Роснефть», находящейся под контролем Кремля. К сожалению, в этих условиях даже доброжелательность собеседников Алу Алханова в Страсбурге не дает оснований для слишком оптимистичных прогнозов.