Еще никогда в своей теннисной карьере Дмитрий Турсунов не был так близок к своей первой победе. В Москве на Кубке Кремля россиянину не хватило терпения, чтобы дойти до финала. В полуфинале он уступил своему «теннисному другу номер один» Игорю Андрееву. Но не в характере Дмитрия концентрироваться на неудачах, ведь это не последний турнир в его жизни. К тому же теперь появилось время посмотреть родную Москву, побывать в любимом местечке, на Профсоюзной улице, где когда-то торговали пончиками. «Если тот ларек до сих пор стоит, то, думаю, теперь у меня хватит призовых увезти его с собой в Америку», -- пошутил теннисист. Корреспондент «Времени новостей» Ольга ЕРМОЛИНА побеседовала с Дмитрием ТУРСУНОВЫМ.

-- Дмитрий, хотя вы родились в Москве, но на родине не были уже лет девять. С чем было связано столь долгое отсутствие?

-- В то время когда я покидал страну, в нашей федерации тенниса не было финансовых возможностей помогать каждому игроку и все мы должны были пробиваться сами за свои деньги и за деньги родителей. Мой отец решил, что ему будет дешевле и выгоднее отправить меня в США, где можно бесплатно тренироваться на кортах. Единственное, что он должен был оплачивать, работу тренера и инвентарь. А потом у меня возникли проблемы с визой, поскольку срок ее истек, а я оставался в Америке. Если бы я выехал из страны, то не факт, что сумел бы туда вернуться.

-- Вам не страшно было в 12-летнем возрасте одному уезжать из дома, ведь вы даже не знали английского языка?

-- Честно говоря, нет. В то время у меня с папой были небольшие проблемы. Он заставлял меня много тренироваться, а я не думаю, что найдется много 12-летних ребят, которые захотят по пять часов в день бегать по корту с ракеткой. Так что отъезд я воспринял как благо. Сейчас мы с отцом общаемся. В этот мой приезд он особенно суетится, очень часто говорит несуразные вещи, и от волнения его даже трясет.

-- Не секрет, что многие молодые российские игроки, отправляясь в США, затем поступают в университеты и уходят из большого тенниса. У вас не было такого соблазна?

-- Идея поступить в университет для многих, действительно, представляется заманчивой. Ведь это своего рода «подстраховка» на случай, если не удастся пробиться в теннисе. Университет оплачивает учебу. Да и выступать за университетскую команду намного легче, чем разъезжать по турнирам из страны в страну. На эти турне уходит гораздо больше нервной энергии. Ведь зачастую нам приходится спать на кривых кроватях или привозить с собой воду на корты. Или выступать, особенно начинающим, на таких кортах, на которых даже любители отказались играть. И при этом, если говорить о «фьючерсах», за все надо платить самим. Может быть, эти причины многих и останавливают, поскольку кто-то хочет иметь нормальную жизнь, как у большинства людей. Но только не я.

-- Каковы ваши цели?

-- Как игрок, хочу лучше играть. Как человек, не хочу зацикливаться только на теннисе, потому что есть разные интересы в жизни. Некоторые пойдут на все, чтобы стать лучшим теннисистом. Я пока на такие жертвы не готов. Может быть, это и тормозит процесс попадания в первую десятку. Нужен баланс, и я буду его искать.

-- Но в данный момент у вас есть все предпосылки для карьерного роста: деньги, проблемы с травмированной спиной позади...

-- Только с головой проблема.

-- Откуда ей взяться, если вы уже в 12 лет стали взрослым?

-- В 12 лет стал взрослым, а в 21 год потянуло в детство.

-- В чем это выражается?

-- На корте очень часто хочется сыграть на публику. Красиво разыграть мяч, что-то эдакое сотворить. Но подобные вещи, к сожалению, очков не приносят.

-- В этом году вы дебютировали в составе сборной России на Кубке Дэвиса. Каковы впечатления?

-- Мне очень понравилась атмосфера в команде. Я, честно говоря, опасался давления, мыслей о том, что кому-то что-то должен. Но этого не произошло. И если меня вновь пригласят в сборную, то готов сыграть, но драться за место в команде, как это делают русские девушки, не стану. Для меня было особенно приятно поговорить на русском языке, потому что давно уже ни с кем столько по-русски не разговаривал. Чтобы не забыть родную речь, единственное, что мне оставалось -- читать книги.

-- А ваш тренер Виталий Горин разве не говорил с вами на русском?

-- Виталик уехал в США, когда ему было десять лет, и русский он изучал, точнее «восстанавливал» в школе. Так что если нужно что-то объяснить, ему проще это сделать на английском. Правда, сейчас я тренируюсь у другого тренера Хосе Хигейроса. Но так как они вместе ведут академию в Сакраменто, то в случае отъезда Хосе со мной работает Горин.

-- Однако, судя по тому, что вы говорите грамотно по-русски, книги выбирали неплохие. Какие именно?

-- Букварь. Конечно, это шутка. Читаю классиков Тургенева, Чехова, с которыми не успел познакомиться в детстве, потому что ходил в американскую школу. Там нужно было изучать своих писателей, и не только. Шекспира, например, и тому подобную дребедень. Недавно наконец прочитал «12 стульев» и «Золотого теленка». Лучше поздно, чем никогда.

-- Возвращаясь к Кубку Дэвиса, возможно, что в команде вам придется играть вместе с Маратом Сафиным, который после проигранного вам матча на «Уимблдоне» высказался не очень лестно в ваш адрес. Не повлияет ли это на ваши взаимоотношения?

-- Естественно, что после того матча Марат был расстроен, но по существу он был прав, назвав меня неизвестным игроком. Обижаться, думаю, не стоит. Марат говорит такие вещи, потому что в какой-то степени он избалован публикой и потому подобные высказывания ему позволяются и прощаются. Но я не реагирую на них.

-- Ваше согласие сыграть за сборную означает, что вопрос с получением американского паспорта закрыт?

-- Я пытался получить «гран-кард». По поводу американского гражданства тоже думал, но так ничего и не надумал. Честно говоря, цвет паспорта мне особо не важен. Я думаю, что в душе останусь тем, кем я есть. Если получу американский паспорт, то не смогу играть за нашу команду, а за американскую только по истечении семи лет, поскольку уже был «заигран» за Россию. Да и потом, за сборную США мне не светит выступать, там есть, кому это делать. Плюс ко всему теперь у меня появилась возможность беспрепятственно ездить домой, так что все наладилось. Потому и разговор о паспорте надо закрывать.