В это лето зрителю были предъявлены два российских сиквела: на «Кинотавре» показали «Мама, на горюй 2», на фестивале в Выборге -- «Коля-перекатиполе», продолжение нашумевшего в свое время фильма «Облако-рай». «Коля» и стал главным призером выборгского «Окна в Европу». Странность обоих проектов в том, что сиквел, как правило, снимается по свежим следам. Между первой и второй «Мамами», однако, прошло восемь лет, а между «Облаком» и «Колей» -- и вовсе четырнадцать. Продюсер «Мамы, не горюй!» Сергей Сельянов не скрывал, что именно он, а не режиссер Максим Пежемский инициировал продолжение истории про морячка, полагая, что потенциал зрительского интереса к бренду еше не исчерпан. Редкий для него случай - но Сельянов, похоже, ошибся: большой кассы новый фильм не сделал.

«Коле-перекатиполе» вышел в прокат в нынешний уикенд, причем в прокат ограниченный. У Николая Досталя, впрочем, с самого начала мотивы были не индустриальные, а сугубо личные: через много лет собрать вместе людей, которые когда-то легко, на одном дыхании сняли «Облако-рай».

Уже давно делающий успешную карьеру в Германии Андрей Жигалов (он сыграл Колю), а также российские звезды Алла Клюка, Ирина Розанова, Сергей Баталов вновь приехали на место прежних съемок, обнаружив, что ничего не изменилось: квартал блочных коробок как стоял, так и стоит, не тронутый ни капитальным ремонтом, ни глобальными планами реконструкции провинциального городка.

В первом фильме монотонная, лишенная ярких событий жизнь оказывалась вдруг переломлена банальным приступом хлестаковского вранья у главного героя. Исключительно ради того, чтобы заполнить возникшую в разговоре паузу, он сболтнул, что уезжает на Дальний Восток и вербуется на корабль. Слово оказалось для Коли пленом и буквально вытолкнуло его из привычного существования. Коля исчезает из города подобно тому, как лягушонок выпрыгивает из пруда, который тут же вновь подергивается ряской.

Во втором фильме лягушонок превращается если не в царевича, то уж в чудо заморское по крайней мере. Он, повидавший мир, возвращается в город, где не изменилось ничего, кроме количества морщин на лицах друзей.

Но приезд героя оказывается для земляков слишком сильной эмоцией. Такая эмоция (даже если это радость с крошечной примесью любопытства и зависти) утомляет. И все, включая бывшую возлюбленную (Алла Клюка), начинают мечтать, чтобы Коля куда-то исчез. И он исчезает -- выдав очередную порцию вранья, правда, куда более мрачного, чем 14 лет назад.

«Коля-перекатиполе», как и «Облако-рай», снят совсем без затей, будто для телевизора: крупный план одного, потом крупный план другого, потом средний план, когда друзья сидят за столом и общаются под бутылку водки. Но если в первой картине эта камерность не нарушалась ничем, то в «Коле» ее разъедает вторжение исторической перспективы.

Новый фильм Досталя уже не просто про скуку провинциального существования -- скорее про то, как новый жизненный опыт, иной взгляд на вещи отторгаются тем самым прудом, поросшим ряской, из которого выпрыгнул лягушонок. Выпендрежники, врали и экспериментаторы не нужны там, где люди каждый день встают, видят за окном один и тот же пейзаж, идут на работу, возвращаются, пьют водку под телевизор и рожают детей, которые увидят за окном все то же дерево и ту же трубу.

Фильм совсем не той мощи, чтобы заставить зрителя принять или даже просто остро почувствовать позицию режиссера. Зато в нем есть искренность и нежелание притворяться чем-то иным, чем он на самом деле является, -- нормальным советским кино, хотя и снятым без оглядки на цензуру. Кинематограф Досталя -- вообще тот редкий случай, когда исчезновение цензуры не выросло в неразрешимую проблему. Не в последнюю очередь именно поэтому зрители полюбили его «Штрафбат». И «Колю» наверняка полюбят -- в масштабах ограниченного проката.