В Концертном зале Чайковского в рамках акции «Сингапур po-russki. Между ангелом и львом» состоялась мировая премьера нового сочинения композитора Владимира Мартынова «Сингапур. О чужих краях и людях» -- симфонии, созданной по инициативе и заказу посла Сингапура в России Майкла Тэя и, по словам последнего, призванной сблизить далекие культуры и рассказать всему миру о далекой чудесной стране. «Что такое Сингапур? Абстрактная идея, микрокосмос, отражающий весь мир, или окно в будущее? На этот вопрос и должна ответить симфония!»

Для достижения лучшего результата Мартынов, прежде чем начать сочинять, отправился в Сингапур, познакомился со страной, ее людьми, ее классической и профессиональной музыкой, далекой от европейской традиции. Впрочем, знание Мартыновым внеевропейских культур и до поездки в Сингапур было значительным.

Что же открылось Мартынову, когда посол, увидевший в композиторе человека, способного заглянуть в самую сердцевину вещей, показывал ему свою страну? «Я не знаю, удалось ли мне увидеть то, что хотел показать мне господин Майкл Тэй, и не знаю, насколько моя слабая попытка увидеть соответствует его щедрому жесту, но я знаю, что в какой-то момент я точно увидел, что Сингапур -- это некое идеальное состояние человечества, которого не было и никогда не будет, но одна мысль о котором наполняет все существо сладостным и щемящим счастьем». Иными словами, Мартынов увидел в Сингапуре Шамбалу современного мира и написал сочинение в жанре «геополитической утопии».

Литературная основа «Сингапура» -- справочные тексты и отрывки из книги «Дао дэ Цзин» Лао Цзы в русском переводе. Опус открывается радостной хоровой речовкой: «Сингапур... состоит из одного большого острова и шестидесяти трех небольших островов. Главный остров имеет сорок два километра с востока на запад и двадцать три километра с севера на юг. Сингапур. О, Сингапур». География распевается, и все вместе с оркестровкой оживляет в памяти эпизоды и образы минималистской классики вроде Different Trains Стива Райха и собственных опусов Мартынова -- от «Ночи в Галиции» до «Илиады». Следующий эпизод повествует о государственном флаге Сингапура: «...Полумесяц олицетворяет молодость нации. Пять звезд олицетворяют национальные идеалы: мир, демократию, прогресс, справедливость и равенство». Тут на ум приходят мартыновско-хармсовские «Предметы и фигуры» и мартыновско-приговский «Но пасаран». В этот момент широкая публика и знатоки мартыновского творчества одинаково растеряны. Одних смущает непривычно прямодушный идеализм, других -- оркестровка в стиле западного американского побережья, калифорнийско-голливудский размах, украшенный пританцовывающими, словно в баптистской церкви, хористами. Между тем все главное еще впереди. Музыка на тексты Лао Цзы, микшируя Шуберта, Чайковского, Вагнера и Дебюсси, Бернстайна и что-то мартыновское («Магнификат», «Лакримоза» и др.), становится все упоительнее, все сладостнее, все чудеснее, пока не начинает вызывать потоки радости и слез где-то на словах «В сокровенном есть еще сокровенность -- Вот откуда исходит все чудесное... Лучше царству быть маленьким, а населению -- редким... Пусть люди будут почтительны к смерти. И не уезжают от домов своих... Пусть люди наслаждаются едой и любуются своей одеждой, имеют покой в своих жилищах и радуются своим обычаям... Пусть будут видны соседние селения... А люди до самой старости и смерти не посещают друг друга».

То, что кажется с начала декором и госзаказом, оказывается визионерством и мечтами, виртуозно сшитыми в стройную, смешную и печальную композицию. Как еще, если не голливудским языком, мягко смешанным с высокой европейской и внеевропейской лексикой и оттененным концептуалистской игривостью и глубокими умыслами, рассказывать пронзительную утопию, заставляющую грустить и радоваться?

Кроме достоинств самого сочинения, в котором композитор ловко избежал ожидаемой этничности и добился эффекта сильного эмоционального переживания от встречи с Прекрасным, ошарашило небывалое качество его исполнения -- редкое для местной современно-музыкальной ситуации, в которой симфонические новинки обыкновенно играются примерно с полрепетиции и звучат соответствующим образом. Владимирский Губернаторский симфонический оркестр и Камерный хор под руководством Артема Маркина, усиленный музыкантами ансамбля Татьяны Гринденко Opus Posth и самой Гринденко за сольным пультом без сольной партии, справились с непростой партитурой блистательно.

Так же очаровательно звучал эксперимент, представленный в первом отделении, -- совместное выступление Сингапурского Индийского оркестра и ансамбля Opus Posth Татьяны Гринденко. У идеи этого объединения столь же крепкие и кряжистые калифорнийские корни, что выдержали нагрузку мартыновской сингапурской постройки. И столь же богатое содержание -- здесь нам подробнейшим образом рассказали о стилях индийской классической музыки, об индуистских богах, их родственных связях, способах установления контактов с ними и вариантах так называемого межнационального общения. А нотированная и выученная голосовая импровизация на слоги «са-са-са-са» и «така-ти-ка-та-ка-та», на ура исполненная ансамблем Гринденко вместе с Сингапурским Индийским оркестром и хором, произвела просто сногсшибательное впечатление -- как собственно музыка и стратегия превращения европейского исполнительского произвола в обрядовое пение.