Просидев в камере-одиночке восемь лет, игрок и мошенник Джейк Грин направляется туда, где его появлению рады меньше всего на свете, -- в казино. Впрочем, когда его узнали, то не вышвырнули на улицу, но проводили в приватный зал на самом верху здания. Там его ждал жаждущий острых ощущений криминальный авторитет мистер Ди, которому надоело играть с подчиненными, немилосердно ему подыгрывающими. Грин полностью удовлетворил страсть мистера Ди, ободрав его как липку, да вдобавок еще и пообещал, что это только начало. Мистер Ди решил устранить Грина, но на его защиту неожиданно встали два весьма странных субъекта с сомнительной репутацией и еще более сомнительным истинным лицом.

Продолжать пересказ сюжета «Револьвера» Гая Ричи можно сколь угодно долго и подробно, но никакого смысла это не имеет. Потому что в последней своей трети фильм, воспринимавшийся поначалу как логическое продолжение самых знаменитых картин Ричи «Карты, деньги, два ствола» и «Большой куш», (только почему-то запредельно серьезное), вдруг делает кульбит и превращется во что-то совершенно несусветное. В потустороннюю, вполне мистическую историю, пропитанную бархатной синевой и неоном в духе Дэвида Линча. Зритель, по инерции продолжающий следить за хитросплетениями криминальной интриги, вдруг спохватывается, поперхнувшись, и практически перестает дышать, в том числе и потому, что на экране тем временем наглядно показывается, что вопреки мнению официальной науки шизофрения является заразным заболеванием. И, не ровен час, сыграв жестокую шутку с героями картины, перекинется и в зал.

Джейка Грина играет Джейсон Стэтем. Еще один фильм с его участием, «Перевозчик-2» (к которому, как и к «Револьверу», имел, кстати, не самое последнее отношение Люк Бессон), на данный момент все еще удерживается в еженедельной топ-десятке американского проката. Но на бывшего морпеха Фрэнка Мартина стэтемовский Грин похож не больше, чем на Вилли Вонку. Вместо короткостриженой макушки и кутюрной щетины на подбородке -- патлы и усы в духе не то хард-рока, не то просветительского телесериала о библейских персонажах. И огонь в глазах совсем другого, нежели у безотказного перевозчика, толка. Мысль о том, что в нем явно спряталось еще одно «я», приходит задолго до того, как сам Гай Ричи объяснит все с несколько даже избыточной наглядностью. Памятуя об увлечениях супруги режиссера Луизы Вероники Чикконе (всему миру, включая собственного мужа, известной как Мадонна, -- не так давно Гай Ричи в какой-то английской телевикторине не смог вспомнить настоящего имени своей жены), невозможно не помянуть каббалистическую теорию двойственности. Джейк Грин, вернее его тело, -- во всех отношениях совершенное создание. Живущее, питающееся, заботящееся о продолжении существования и не нуждается в поддержке какой бы то ни было духовной сущности. Но тело это отнюдь не считается человеческой сутью. Ее представляет разумная душа. Душа Грина, как ни странно это звучит, сошла с ума. И запросилась наружу.

Практически никто не оценил эту историю по достоинству: в основном новое творение Ричи вызвало у критиков неприятие и раздражение: Питер Брэдшоу из The Guardian даже написал, что после «Револьвера» даже «Унесенные» (предыдущий фильм Ричи с Мадонной в главной роли, признанный одним из главных и оглушительных провалов последнего времени и даже снятый с киноэкранов раньше положенного срока) смотрятся как «Гражданин Кейн». С фильмом и вправду далеко не все в порядке, но его аномальность обладает самостоятельной художественной ценностью -- даже если предположить, что никакого глубинного смысла во всей этой чехарде нет, и Ричи просто решил отыграться на зрительских нервах за то, что в свое время совсем не ему довелось снять «Обычных подозреваемых», «Малхолланд драйв» и другие важные фильмы последнего времени. Если это и казус, то, безусловно, блистательный. Для кинопроцесса значимый не меньше, чем иная очевидная удача. И есть основания думать, что тяжелый и болезненный духовный опыт, пережитый Ричи во время съемок, все-таки перевесит по большому счету раздражение зрителей, которые выходят из зала с ощущением, что их обманули в лучших чувствах. И вместо карт, денег и стволов подсунули нечто совсем иного масштаба.