Пытаясь в новых условиях сохранить тлеющий огонек былой общности бывшего Союза, «Киношок» много лет был смотром фильмов для архива. Старые студии годами занимались долгостроем, который при показе оставлял впечатление чудом сохранившихся стратегических запасов советского многонационального искусства. Новых студий, производящих кино на не зависящие от госзаказа деньги, в независимых государствах еще не было. Поэтому торжествовал поэтический кинематограф Средней Азии, который понемногу, но регулярно подпитывается заказами международных фестивалей. Казалось, что казахи с киргизами и их герои, вольные друзья степей, а также узбеки со своими комедийными чудаками -- это и есть безальтернативные победители странного международного фестиваля, поддерживающего миф о былой империи. Организаторам приходилось придумывать обрамляющие основной конкурс программы. Так возник конкурс «Шорт-шок» (из короткометражек), к которому теперь прибавились «Открытые двери» (те же короткометражки, но вне конкурса) и «Кино без кинопленки». Понимая, что для отдыхающих города Анапы тоже надо что-то сделать, выдумали детский «Киномалышок» и «ТВ-шок» -- зрительский конкурс, который избавляет критиков и жюри от оценки разного рода телепродукции, перекладывая ответственность на потребителя. Года три казалось, что гарнир всегда будет лучше основного блюда, но познаваться только в сравнении с ним. Однако на этот раз в большом конкурсе появились свежие фильмы и много незнакомых имен. И Азия утратила пальму первенства.

Наибольший интерес вызвали картины «нового грузина» Левана Тутберидзе «Прогулка в Карабах», литовца-космополита Шарунаса Бартаса «Семь невидимок» и принципиального украинца Александра Шапиро «Путеводитель». Все они объединены мотивом путешествия. В этом нет ничего странного, поскольку это самый распространенный сюжет интернационального фестивального кино, а названные режиссеры пользуются спросом именно на международном рынке. «Прогулка в Карабах» выдвинута на Европейскую кинопремию этого года, да и прежние картины бывшего партизана, а ныне крупного бизнесмена и владельца кинокомпании Тутберидзе («Убиси», «Последняя молитва Назарэ» и «Тени прошлого») имели фестивальные призы и международный прокат.

Бартас уже давно живет в Европе, считается во Франции культовым персонажем, которому покровительствует еще более культовый Леос Каракс, и собственно к Литве имеет небольшое отношение. Киевлянин Шапиро тоже начал свое путешествие по фестивалям -- его «Путеводитель» был представлен в программе берлинского Форума в этом году, а вот наркотическую «Цикуту» трехлетней давности Берлин взять побоялся.

У «Прогулки в Карабах» есть весомые шансы попасть в число призеров «Киношока». Речь в фильме действительно идет о карабахском конфликте, но это вовсе не политическое кино, а рассказ о деловой поездке двух молодых тбилисцев за наркотиками в начале бурных 90-х, снятый в стиле Кустурицы. Возможно, это результат работы сербского оператора Горана Павичевича, который, однако, никакого отношения к Кустурице не имеет, а принадлежит к племени новых кинематографистов-космополитов, путешествующих по миру. Скорее всего именно работа с Тутберидзе даст возможность Павичевичу обратить на себя внимание, потому что его камера -- явный соавтор фильма. А герой картины Гио -- совсем молодой парень, который, видимо, успел повоевать в Абхазии, разочароваться в войне, когда брат идет на брата, поссориться с богатым и влиятельным отцом и по безволию попасть в компанию наркоманов. Он соглашается повезти друга на своей машине на границу с Азербайджаном, где расположены торговые точки наркомафии. Однако парни, стартовав под бодрую музычку, сбиваются с пути, натыкаются на блокпосты всех воюющих сторон и оказываются в плену. Сначала они попадают к мусульманам-азербайджанцам, которые отбирают у них машину и избивают обоих друзей. Потом Гио бежит в компании с пленным армянином, попадает в ласковые тенета к братьям по вере, начинает чегеварить с этими партизанами, хотя отдает себе отчет в том, что домой его отпускать не собираются. Тут появляется группа стрингеров из России, и Гио, вспомнив недавний военный навык, вместе с русскими бежит и оттуда, прихватив с собой пленного азербайджанца, который становится выкупом за оставшегося в плену друга. Вместе они возвращаются в Тбилиси к своим проблемам. Несмотря на жаркие межнациональные споры, которыми наполнен фильм, грузинский колорит все полирует. Интонация пафосного тоста нивелирует дискуссионный накал. И надо сказать, это самая слабая черта хорошо придуманной картины, снятой вольной камерой, смешивающей изображение под документ и аттракционно-постановочные сцены. Если бы автор нашел в себе силы полностью отказаться от идеологии и сократить диалоги, разъясняющие позиции сторон, цены бы ему не было.

А вот фильм «Семь невидимок» хочется сократить вдвое. Многообещающее начало -- трое странных мужиков и еще более странная девушка угоняют машину -- быстро скатывается в псевдопоэтические блуждания персонажей по экрану. За два часа мы ничего не узнаем об этих людях, кроме того, что они слишком много курят и имеют какие-то внутренние резоны считать себя изгоями общества (вид у всех потрепанный, обиженный и рефлексирующий). Постепенно понимаешь, что тут есть главный герой, который, продав автомобиль и кинув своих случайных спутников, попадает в полуразрушенный дом, где, как выясняется, живет его бывшая подруга с ребенком, о котором он ничего не знал. Почему она бомжует, история умалчивает. Это условный мир, полный загадок, который декорирован, как обычная постсоветская чернуха. Сторонники этой нуднейшей картины, в которой никак не получается правильно сосчитать персонажей, чтобы получилось заявленное в названии число семь, говорят, что Бартас развенчивает мифы цивилизации, противопоставляя ограниченному буржуазному обществу безграничную свободу личности. Говорят также, что это с виду нищее кино по цене похоже на драные дизайнерские джинсы -- одной кодаковской пленки было потрачено на миллион у.е. Говорят, что те люди, которых режиссер скромно называет безвестными непрофессионалами, на самом деле являются неизвестными широкой публике питерскими актерами, а на главную роль Бартас пытался сманить самого независимого из наших независимых -- Александра Баширова. Но тот не поддался. Как было на самом деле, у автора выяснить не удалось. Поскольку он сам ничего не говорит о своем фильме. Да и что говорить, если Амстердам, Роттердам, Берлин, Салоники, Турин, Венеция, Канн, далее везде с удовольствием берут такую продукцию. У нее правильный для западного глаза русский колорит, хотя в титрах фильма стоят Португалия, Голландия, Франция и Литва. Именно в Анапе такое кино посмотреть особенно полезно. Это весьма распространенный и хорошо продаваемый в мире тип прогрессивного фальшака о жизни неблагополучных стран. Увидеть себя на своей территории в этом ракурсе у нас нет никакой другой возможности.

«Путеводитель» Александра Шапиро -- наглядный пример того, что талантливый человек сможет экранизировать даже телефонную книгу. Киев, путеводителем по которому вроде бы является фильм, здесь не показан, а рассказан. Причем так, что сроду не забудешь. Если, конечно, разберешься в скороговорке незнакомых и часто сленговых названий мест и заведений, из которых соткана карта современного города. Однако это не означает, что фильм надо слушать, а не смотреть. Такого взрыва формы, как в этой картине, на территории бывшего СССР еще не было. Само собой, очень новым прием соединения игровых эпизодов и старой хроники, профессиональных актеров и реальных киевских персонажей не назовешь. Однако каждый подлинный автор его использует по-новому.

Девушка Кристина въезжает на кабриолете в Киев с Житомирского шоссе, а белая стрелка дорожной разметки поднимается с асфальта прямо в небо. Стадионные скамейки сняты так, что похожи на пюпитры куда-то сбежавших оркестрантов. Диалоги звучат, как оперные дуэты, смысл не важен, важны интонации. Но и смысл в них есть. Они перечисляют реальные адреса, цены на такси и недвижимость. Маршруты передвижения клубной молодежи -- от Зеленки на Парковой аллее (летний танцпол в Зеленом театре) до какого-то «Луксора». Кинотеатры, в которые бесплатно проходят беспризорники, потому что, нанюхавшись клея, становятся невидимыми. Парадоксальные места, включая Лавру, новый крематорий и мемориал Бабий Яр, где двое красивых и никчемных девушек от нечего делать планируют провести модный показ. Музеи, в числе которых палеонтологический («где глисты в пробирках»). Памятники в диапазоне от Матери-Родины, которая каждую полночь над Днепром бьет мечом о щит, до «мальчика, который душит лебедя за шею» (малоизвестная загадочная скульптура во дворе одной из клиник). Такую пронзительную и нервную любовь к родному городу на моей памяти показал только Вендерс в «Небе над Берлином», а парадоксальный юмор бытовых диалогов -- только Джармуш в «Кофе и сигаретах». Если жюри не даст «Путеводителю» приз за режиссуру, то этим распишется в отсутствии чувства кино. Впрочем, бог с ними, с призами. Компания «Кино без границ» собирается выпустить этот фильм в прокат, а это куда более важная победа непричесанной эстетики Шапиро над косностью.