-- В начале сентября вас утвердили премьер-министром, однако кабинет до сих пор не создан. Депутаты еще обсуждают структуру правительства. В чем проблема?

-- Дело в том, что нынешний закон о правительстве не соответствует конституции, согласно которой парламент должен утверждать структуру правительства. Я внес президенту предложения по структуре, он в принципе согласился с ними, кое-что изменил и передал на утверждение парламенту. Сейчас депутаты бурно обсуждают предложения, но я уверен, что мы придем к консенсусу. Совершенную структуру создать невозможно, но учесть мнение общественности и парламентариев очень важно.

-- Значит, структура правительства, работающего при Акаеве, была неконституционной?

-- Не структура, а закон о правительстве не соответствовал конституции. Безусловно, такие министерства, как обороны, внутренних дел, иностранных дел, ряд других ведомств, нет необходимости менять. Предложения по кардинальному сокращению количества министерств, скажем, до десяти и вице-премьеров -- до одного не будут приняты. Надо учитывать, что мы переживаем переходный период, после революции прошло всего полгода, и мы не имеем права все резко менять.

-- Согласно предвыборным договоренностям, президент отвечает за внешнюю политику и оборону, а премьер -- за экономику. Но судя по обсуждаемому сейчас в парламенте распределению полномочий, президент Бакиев будет в значительной мере контролировать и экономику.

-- Это не совсем точно. Почти весь экономический блок и структуры, формирующие доходную часть бюджета, находятся в правительстве. Из экономического блока президент взял под себя два акционерных общества, авиационное и железнодорожное, он хочет сделать их государственными компаниями. Я это решение уважаю, считаю его честным, поскольку оно кладет конец расплывчатости в понимании того, кто за что отвечает. Еще президент берет на себя агентство по антимонопольной политике, ответственное за установление цен и тарифов. С этим можно согласиться, а можно и спорить. Дело ведь вот в чем: раньше цены и тарифы, скажем, на электроэнергию устанавливало правительство, а последней инстанцией был президент, он мог отменить решение правительства. Теперь же президент не сможет отменить собственное решение. Он берет на себя тяжелую ношу ответственности, меру которой он, как бывший премьер, должен хорошо ощущать.

-- Силовые министерства подчиняются премьеру?

-- Да, минобороны, МВД и МЧС и, кроме того, МИД.

-- Но внешнюю политику определяет президент...

-- Совершенно верно, так же как и внутреннюю политику. А правительство, согласно конституции, ее реализует.

-- Вступая в должность премьер-министра, вы заявили, что одной из первостепенных задач, вслед за президентом, ставите борьбу с коррупцией. Как вы будете это делать?

-- Чтобы кого-то обвинить в коррупции, надо возбудить уголовное дело, но только суд определяет, виновен или невиновен человек. Если мы пойдем по этому пути, мы никогда успеха не добьемся. Коррупция -- явление неодномерное и, как правило, на поверхность, где можно схватить за руку, не выходит.

Я определил следующие направления борьбы. Есть, скажем так, коррупционные деяния, подпадающие под признаки преступления. Это сфера деятельности прокуратуры и других правоохранительных органов. И есть главная фаза борьбы -- избавление от людей, которые пытаются совершать коррупционные действия. Я называю это коррупционным поведением. Предположим, чиновник в нарушение правил и инструкций умышленно затягивает решение какого-либо вопроса. Это заставляет подозревать его в коррупционном поведении и служит основанием для рассмотрения его действий на специальной комиссии по этике, или, как мы ее условно называем, комиссии по безупречному поведению. Эту структуру мы собираемся создать, как только будет утверждена структура правительства, и хотим привлечь к ней представителей гражданского общества, депутатов. Возглавлять комиссии будут руководители правительства.

К примеру, обнаружится, что офицер ГАИ или работник таможни, налоговой службы построил себе большой дом. Замечательно, будем приветствовать, если у него есть на это средства, предоставленные дядей или сыном-миллионером. Хорошо, скажем мы, у нас появились богатые люди, делающие своих родственников независимыми, которые не станут брать взятки.

Кроме того, президент уже создал финансовую разведку, будет создано агентство по противодействию коррупционной деятельности. Я думаю, что такие меры помогут если не на сто процентов, то в значительной степени ограничить масштабы коррупции.

-- В Киргизии уже давно готовится конституционная реформа по превращению страны в парламентско-президентскую республику. Создано конституционное совещание. Но только на днях парламент назначил его председателем президента страны. Два года назад похожая ситуация сложилась при президенте Акаеве, когда созданное им конституционное совещание практически полностью выхолостило результаты работы по предложенным изменениям в конституции.

-- Я считаю, что парламент принял правильное решение, утвердив президента главой конституционного совещания. Всенародно избранный глава государства должен иметь возможность влиять на подготовку изменений в конституции, особенно на завершающем этапе. Но я считаю, что это не должно привести к затягиванию принятия окончательных решений. Нужно вынести на обсуждение все сделанные уже предложения, может быть, даже создать какую-то согласительную комиссию, но плодить новое обсуждение мне кажется нецелесообразным.

-- Новая конституция существенно увеличит полномочия премьера?

-- Я исхожу из того, что должна быть сильная исполнительная власть при сильном президенте и сильном парламенте. Но этого очень трудно добиться. Некоторые думают, что это возможно, если передать премьеру больше полномочий. Я вижу другой путь: президент как гарант конституции определяет внутреннюю и внешнюю политику, и четко это расписав, правительство реализует эти направления. Правительство ответственно перед президентом и подотчетно парламенту.

-- Это скорее президентская форма правления...

-- ...Но готовить надо переход к парламентской республике.

-- То есть сегодня вы не видите предпосылок к такому переходу?

-- Нет, я бы хотел перейти, но с моим мнением не все согласны. Не знаю, как к этому отнесется конституционное совещание.

-- Парламент вряд ли станет сопротивляться увеличению своих полномочий.

-- Парламент должен тогда формировать правительство, как это делается, скажем, в Германии, странах Балтии, в Израиле... Я думаю, что в будущем Киргизия, чтобы избежать проблем в отношениях севера и юга, должна прийти к такой модели управления, где партия, представляющая большую часть населения севера и юга, побеждает на выборах и формирует правительство. Партия, представляющая только один регион, никогда не победит.

-- Как вы смотрите на возможность экспансии российского капитала в Киргизию?

-- Это было бы благом для нас. Если российский капитал придет в Киргизию, то на долгие годы будет решена проблема сбыта нашей продукции, мы ведь всегда были завязаны на российский рынок.

-- Есть ли в ваших планах визит в Россию?

-- Безусловно. Но я вам откровенно скажу, я связан некоторыми политическими моментами, у меня есть неотложные проблемы с соседями, с Узбекистаном, Казахстаном, например, по газу, по другим вопросам... Я должен продемонстрировать приоритеты, хотя для нас все соседи равны и со всеми надо дружить. Тем не менее есть политическая составляющая наших экономических проблем, которую нельзя не учитывать.

-- Вы решили проблему, связанную с прекращением поставок узбекского газа в ответ, как утверждают, на позицию Киргизии в отношении выдачи узбекских беженцев, оказавшихся в вашей стране после событий в Андижане?

-- У нас с Узбекистаном, я уверен, будут хорошие отношения. То, что произошло с узбекскими беженцами, надо просто правильно понимать. Есть международная конвенция по правам беженцам, подписанная нашей страной, и мы действовали в соответствии с ней, в рамках закона, а не в пику Узбекистану.

-- Долги Киргизии Узбекистану остаются?

-- С долгами у нас проблемы решены, остаются технические вопросы, которые предстоит отрегулировать. В отношении Казахстана у нас долги по газу остаются.

-- Если позволите, один личный вопрос: в российской прессе сообщалось, что ваша жена получила американское гражданство и поэтому, мол, в Москве вам не слишком доверяют. Это правда?

-- Это полная чушь и абсолютная глупость. Моя жена -- гражданка Кыргызстана.