Санаторий «Россиянка», расположенный на Пионерском проспекте города Анапы, опустел. Скоро в него заедут специалисты по очкам (начнется выставка оптики) а фестивальная публика разъехалась по странам бывшего Советского Союза, увозя с собой кубанское вино, виноград и призы «Киношока».

Главный -- «Золотую гроздь» -- получил фильм Эльдара Рязанова «Тихие омуты». Решение жюри было предсказуемым. Во-первых, Рязанов честно отбыл весь срок фестиваля, присутствуя на просмотрах и обсуждениях, давая бесчисленные интервью и покорно позволяя с собой фотографироваться. Во-вторых, он один из самых заслуженных режиссеров, и примерно половина из снятых им 26 фильмов до сих пор в числе наиболее востребованных. В-третьих, народную любовь тоже надо учитывать. Хотя девушка Наташа из Краснодара, представившаяся журналисткой, на мой вопрос, какой из фильмов Рязанова ей нравится больше других, ответила: «Москва слезам не верит». В-четвертых, среди остальных участников явного фаворита не было.

Конечно, получившие спецприз жюри «Три брата» Серика Апрымова, «27 потерянных поцелуев» Наны Джорджадзе или отмеченная за режиссуру и операторскую работу «Жизнь Эльзы» Альгимантаса Пуйпы, равно как и непремированное «Страшное лето» Айгарса Граубы, при всех возможных претензиях -- кино качественное, профессионально добротное. «Тихие омуты» -- картина, увы, слабая. Но тут уж положение обязывает. Что обязывало жюри отдать четыре приза фильму «Луной был полон сад» (за лучшие актерские работы -- Зинаиде Шарко и Николаю Волкову, за сценарий -- Юлии Дамскер, за продюсерство -- Сергею Жигунову), мне все-таки непонятно. Сценарист публично призналась, что не смогла посмотреть фильм целиком, так стыдно ей становилось от тех слов, которые произносили персонажи. Видимо, наградили ее как раз за эти страдания. В общем, победила дружба.

Призовой расклад объясним. Дает себя знать отсутствие критериев, вытекающее из размытости задач фестиваля. То есть выбор зависит от установок, а их фестиваль как раз и не задает. На прощальной пресс-конференции Ирина Шевчук сообщила, что статус международного фестиваля «Киношок», фактически таковым являющийся, получать не хочет сознательно, чтобы не перекрывать фильмам-участникам дорогу на другие конкурсы. Неплохо было бы тогда ввести это правило и для российских картин: выбирали бы из всех снятых за год картин наиболее отвечающую стилю «Киношока» -- и пусть бы тогда соревновались. И конкурс был бы ровнее, и награды -- понятнее.

Впрочем, призы на анапском фестивале не главное. Главное, конечно, участие -- последние летние дни, солнечные пляжи, забытые радости советского образа жизни для работников творческого труда. Чем дальше этот стиль от привычного сегодня, тем более увлекателен он для участников. В этом году, видимо, от обилия организованно отдыхающих детей пионерского возраста фестиваль напоминал пионерлагерь. Подъем, линейка, экскурсии, общественно полезный труд на просмотрах и пресс-конференциях, где выступающих вызывают по фамилиям. Нерадивые порой прогуливают, жгут костры на пляже и пекут картошку. За поведением следят и отчитывают за проступки, а за совсем плохие даже грозят отчислением. Все это очень по-детски или по-советски, с забытым уже чувством глубокого удовлетворения от уверенности в завтрашнем дне.

Интересно, что если все кино Закавказья настойчиво эксплуатировало образ сумасшедшего дома, то русское кино, показанное на фестивале, постоянно обращалось к теме детства, инфантильности и счастья безответственности.

В «Тихих омутах» герой -- академик, хирург-кардиолог -- сбегает от строгой жены и от надоевших обязанностей главы института, руководителя фонда. Погуляв на провинциальной турбазе и закрутив роман с молодой тележурналисткой, даже прокатившись с ней на параплане, он возвращается обратно в клетку, то есть домой, к жене и работе, осуждаемый создателями фильма.

В картине «Два товарища» Валерия Пендраковского, снятой по мотивам повести Войновича, рассказывается о нескольких месяцах до призыва, за которые юный герой (очень похожий на Никиту Михалкова из «Я шагаю по Москве»), мечтающий об армии как о свободе, впервые познает любовь, предательство друга, получает по физиономии, прыгает с парашютом и с этим опытом отправляется в неведомую, но счастливую взрослую жизнь.

Фильм «Луной был полон сад» также полон воспоминаний о детстве. Именно в школьные годы его герои испытывают настоящие чувства, и их детская влюбленность оказывается единственной подлинной ценностью в некороткой жизни.

И даже лучшие короткометражные фильмы двух дебютанток -- Ульяны Шилкиной «Ничего страшного» и Натальи Погоничевой «Как я провела лето», во всем отличные от старого советского кино, -- случайным образом коснулись темы пионерского детства.

Ностальгия по беззаботности и безответственности, видимо, действительно сильна. Во всяком случае, если в других местах фильмы-призеры смотрелись бы дико, здесь, на Пионерском проспекте, среди пожилых кинематографистов в трусах, не забывших песенки, шуточки и прочие трещинки своего детства, выглядят даже органично.

И пусть их! Тем более что и здесь, в обетованном пионерском раю, уже слышится поступь нового времени. Еще год-два -- и от окрестной сонной безмятежности не останется и следа. Сюда приходит новая жизнь -- митинги, маркетинг, пиар, политическая борьба. В административном корпусе санатория «Россиянка» есть надпись: «Товарищ, помни! Не выключив свет, ты платишь деньги господину Чубайсу!». Здравствуй, новая реальность. Прощай, старая жизнь. А прощание всегда делает прошлое светлым и милым.