В.А. Моцарт. Концерты для фортепиано с оркестром №22, 27. Альфред Брендель (фортепиано), Шотландский камерный оркестр. Дирижер -- Чарльз Маккерас. Philips.

Альфред Брендель -- пианист-философ. Репутация виртуоза его не прельщает, хотя инструментом владеет он блестяще. Карьера Бренделя во многом противоречит тем суровым правилам, которые диктует сумасшедший график звезды. Пять лет кряду он может играть одного Моцарта. Потом еще пять лет -- Шуберта. После чего... вернется обратно к Моцарту. Ибо в музыке венского гения для него открывается невиданный простор -- он столько может сказать в ней, что просто не имеет потребности переключать свое внимание на другой репертуар. Сейчас Бренделю 70. Но для вечно юного Моцарта он не кажется старым и тем более старомодным. Он досконально знает текст, безупречно чувствует оркестр и похож на художника, который в сотый раз рисует Мадонну с младенцем -- предвкушая каждый мазок, но каждый раз открывая в знакомом образе нечто новое. Привычного для других пианистов озорства и непосредственности в этой записи вы не обнаружите. Это философское прочтение Моцарта. Идеально подойдет слушателям-гурманам -- спокойным, не терпящим суеты и бестолкового битья по клавишам.

Live in Japan. Марта Аргерих (фортепиано) и Миша Майский (виолончель). Сонаты для виолончели и фортепиано Ф. Шопена, К. Дебюсси, С. Франка. Deutsche Grammophon.

А вот эти авторитетные люди не боятся прослыть молодящимися. Уж сколько лет Аргерих и Майский играют вместе, а темпераменту хоть отбавляй. Впрочем, они железно усвоили одно правило: «главное в темпераменте -- умение его сдерживать». Именно самоконтроль артистов и поражает больше всего в этой трансляционной записи. Они могут взять безумный темп (как в финале сонаты Франка или в Дебюсси), оглушить громовым форте, но никогда не перейдут рамок хорошего вкуса и не упустят ни одной ноты, ни одной гармонической краски. Своим энтузиазмом они тотчас заражают зал, и живое дыхание публики, ощущаемое ежесекундно, придает записи дополнительный энергетический заряд. Посмотришь на обложку диска -- вроде такие чинные господа, мэтры... А после сонаты Дебюсси и нескольких бисов едва можешь отдышаться.

Casta Diva. Арии из опер Г. Доницетти, В. Беллини, Дж. Россини и Дж. Верди. Анжела Георгиу (сопрано). Лондонский симфонический оркестр. Дирижер -- Эвелино Пидо. EMI Classics.

До Георгиу оперные примадонны были в основной своей массе некрасивы. Ни одна не поражала правильными чертами лица и тем более фигурой. Были настоящие тяжеловесы -- Монтсеррат Кабалье, Джесси Норман, были полегче -- Лючия Валентини-Террани, Мирелла Френи, но ни одна не соответствовала стандартному образу романтической красавицы, выписанному в оперных либретто. И не надо мне возражать, что Мария Каллас была худышкой -- она обрела нормальные формы уже после того, как потеряла голос. Теперь есть румынка Анджела Георгиу -- роскошная во всех отношениях женщина и превосходная певица. В своих предыдущих альбомах она разыгрывала инженю, но голос -- сильное, резонирующее сопрано -- выдавал в ней обладательницу взрывоопасного темперамента. Теперь она предстала в образе страстной femme fatale, и все тут же стало на свои места. Название альбома -- естественно, вызов самой Марии Каллас. Весь набор арий с альбома (за единичными исключениями) словно доказывает нам, что Георгиу -- наследница греческой примадонны. Что ж, у амбициозной румынской сирены есть все шансы: голос, темперамент, великолепный вкус, внешность. Поживем -- услышим.

Б. Барток. Концерт для оркестра. Четыре оркестровых пьесы. Венгерские крестьянские песни. Лондонский филармонический оркестр. Дирижер -- Леон Ботстайн. Telarc.

Любителям острых ощущений посвящается! Тот, кто любит пряные гармонии и путаные ритмы, в Бартоке найдет свой идеал. Венгерский композитор унаследовал от своих предшественников чуткость к оркестровке, безупречное ощущение формы, его сочинения сразу же после премьеры становились классикой и прибывают в этом состоянии по сию пору. Отечественные дирижеры к Бартоку подступаются редко -- боятся заплутать в лабиринте оркестровых голосов. В Европе и США сформировалась довольно мощная исполнительская традиция, и американский дирижер Леон Ботстайн может считаться достойным ее представителем. Особенно хорошо вышел у него Концерт для оркестра -- дирижер создает почти хичкоковскую атмосферу, и ты никогда не знаешь, чего ждать от него в следующем такте: не то удара по голове, не то невинной детской ласки. Страшновато, но всегда интересно.

Д. Скарлатти. Сонаты. Михаил Плетнев (фортепиано). Virgin Classics.

Итальянец Доменико Скарлатти за свою жизнь создал 555 сонат для клавесина. Так написано в музыкальной энциклопедии, хотя на самом деле потом нашли еще штук сорок. Надо сказать, что пианистов, которые в ХХ веке безоговорочно присвоили себе клавесинный репертуар, такое астрономическое количество не смущает. Можно раскопать какую-нибудь безвестную сонату и быть в полной уверенности, что кроме тебя на земном шаре ее никто и не играет. Тем не менее в архивные поиски пускаются немногие. Больно уж невыигрышны эти сонаты -- создать из трех страниц нотного текста маленький шедевр (а многие из сонат того достойны) удается далеко не каждому. Некоторые требуют блестящей техники, иные -- необыкновенной глубины и простоты. Поэтому диск с избранными сонатами превращается в своеобразное испытание. Михаил Плетнев это испытание с честью выдерживает. В течение двух часов Плетнев разговаривает за инструментом полушепотом -- и слушатель обращается в слух.

Эти диски можно купить в магазинах «Пурпурный легион» (Новокузнецкая, 1), «Союз» (ЦУМ, 6-й этаж), Салон старинной музыки (Земляной Вал, 2/50).