На следующей неделе из Москвы в Пекин отбывает новый посол России в Китае 52-летний Сергей РАЗОВ. В этой связи во вторник вечером его принял президент Владимир Путин. Накануне отъезда дипломат ответил на вопросы обозревателя «Времени новостей» Александра ЛОМАНОВА.

-- Начало вашей работы в качестве посла России в Китае совпадает с завершением в этом году пограничного размежевания между нашими странами. Станет ли от этого ваша миссия легче?

-- Закрытие пограничного вопроса в наших отношениях с Китаем -- событие историческое. Совместными усилиями удалось вытащить занозу, которая десятилетиями создавала ощущение дискомфорта, а временами болезненно гноилась. Разумеется, остаются конкретные вопросы сотрудничества в приграничной зоне. Они связаны с организацией совместного мониторинга трансграничных водных объектов, водного режима рек, судоходства, рационального использования биоресурсов, охраны лесов. Но их будет проще решать на внятной юридической базе и солидном фундаменте взаимного доверия.

-- Что нужно для достижения амбициозной цели России и Китая: увеличение к 2010 году двустороннего товарооборота в два-три раза -- до 60--80 млрд долларов?

-- Если эта задача будет реализована, Китай выйдет на позиции нашего ведущего торгового партнера. В 2004 году товарооборот достиг рекордной отметки в 21 млрд долл. В текущем году он также растет высокими темпами -- более 20%.

Меня заботят перспективы российского экспорта в Китай, причем не только его количественные, но и структурные параметры. Наряду с экспортом энергоресурсов, металла и леса Россия заинтересована в наращивании поставок гражданской машинно-технической продукции. Например, речь идет об экспорте российских тепловых энергоблоков большой единичной мощности (800--1000 МВт). Обладая уникальным опытом в использовании мирной атомной энергии, Россия готова к сотрудничеству в сооружении АЭС. Оборудование для двух блоков АЭС Тяньвань, строящейся в Китае при техническом содействии России, -- наиболее передовое в технологическом отношении среди всех китайских атомных станций. Российская продукция обладает неплохой конкурентоспособностью на китайском рынке и в таких сферах, как гражданская авиатехника, нефтяное, горнодобывающее оборудование.

-- Тема сотрудничества в области нефти и газа приобрела чувствительный характер из-за китайских обид по поводу несостоявшегося проекта нефтепровода из Ангарска в Дацин. Каковы перспективы энергосырьевого партнерства?

-- Это чувствительная тема, но связана она не с какими-то обидами, а с имеющей стратегическую важность для Китая проблемой энергетического обеспечения динамично растущей экономики. За последние годы в три раза вырос экспорт из России в Китай сырой нефти по железной дороге. План поставок на 2006 год -- 15 млн тонн. Предполагается, что к 2008 году в России будет построен участок нефтепровода Тайшет--Сковородино мощностью 30 млн тонн в год. Компании «Транснефть» и Китайской национальной нефтегазовой корпорации поручено провести консультации о возможности строительства ответвления нефтепровода от Сковородино на Китай и представить согласованные предложения руководству двух стран.

-- Китай добивается отмены введенного в 1989 году эмбарго Евросоюза на поставки оружия. Существует ли угроза вытеснения россиян европейцами с китайского рынка военной техники?

-- Думаю, нет. Возможность отмены эмбарго -- это вопрос европейцев и Китая, хотя мы придерживаемся мнения, что эмбарго на сотрудничество с тем или иным государством может вводиться только по решению Совбеза ООН. Наше военно-техническое сотрудничество с Китаем развивается независимо от действий третьих стран. Оно ведется на взаимовыгодной основе, являясь важным подспорьем для развития отечественного оборонно-промышленного комплекса, осуществляется строго в рамках международных обязательств России и не направлено против третьих стран.

Трудно согласиться с иногда звучащим мнением, что военно-техническое сотрудничество с Китаем способно нарушить региональный баланс сил в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Поставляемое в КНР российское вооружение и военная техника имеют, как правило, оборонительный характер. Кроме того, отнюдь не Китай является в этом регионе наиболее мощной в военном отношении державой.

-- С 1975 по 1979 год вы работали в Пекине. Это были переломные годы для КНР -- смерть Мао Цзэдуна в 1976 году, конец «культурной революции», начало реформ Дэн Сяопина. Можно было тогда предугадать глубину перемен?

-- Китай второй половины 70-х годов прошлого века -- «дремлющий гигант», возможности которого были подорваны безумием «культурной революции», крайней идеологизацией всех сторон общественной жизни, нерациональной экономической политикой. Принятые в декабре 1978 года важные решения, открывшие, как тогда говорили, путь «для раскрепощения сознания», для реформ, дали простор предпринимательской инициативе и вывели страну из застоя. Гигант проснулся -- и это было ожидаемо. Неожиданным стало то, что Китай в течение уже четверти века устойчиво демонстрирует невиданную динамику социально-экономического развития. Представьте, валовой внутренний продукт КНР сейчас в семь-восемь раз превышает показатели 1980 года!

-- Ваша работа в международном отделе ЦК КПСС в 80-е годы совпала с переходом отношений Москвы и Пекина от конфронтации к сотрудничеству. Какие из тех уроков сохраняют актуальность?

-- Этот переход был продолжительным и нелегким для обеих сторон. Шел медленный, болезненный процесс преодоления стереотипов в восприятии друг друга. Главным уроком стало понимание необходимости деидеологизации межгосударственных отношений, отказа от полемики по ключевым вопросам строительства нового общества, отвлекавшей от решения в конечном счете более важных проблем безопасности и сотрудничества.

-- В 1999--2002 годах вы были послом в Варшаве и могли сравнить две модели перехода к рыночной экономике: польскую и китайскую. Какая из них актуальна для России?

-- И китайская, и польская модели достаточно успешны, они вошли в учебники по экономике как хрестоматийные. Реформы Бальцеровича в Польше были сжатыми по времени и радикальными (в 1989--1991 годах Лешек Бальцерович был вице-премьером и министром финансов в посткоммунистическом правительстве Польши. -- Ред.). Реформы в Китае растянуты во времени, социально ориентированы, учитывают особенности страны (прежде всего огромное население) и направлены на строительство «социализма с китайской спецификой».

Общественные реформы похожи на переход через бурный горный поток. Перейдя на другую сторону реки, можно поспорить, правильно ли было выбрано место для переправы, с той ли скоростью надо было двигаться, можно ли было уменьшить потери. Однако такая дискуссия ведется уже на другой стороне реки. Китай и Польша переправу совершили. Впрочем, у реформ, как и у революции, как пелось в известной песне, «есть начало, но нет конца». Что касается приемлемости опыта... Опытный хирург может пришить к вашей руке чужой палец, вы даже сможете им шевелить, но все равно палец останется чужим. Нужно анализировать и творчески применять элементы преобразований, доказавших эффективность в других странах. Но Россия должна идти собственным путем, учитывающим исторические традиции, менталитет, социально-экономическую специфику.

-- Ваша карьера начиналась с изучения Китая. Повлияло ли соприкосновение с китайской культурой на ваши увлечения?

-- Я с большим уважением отношусь к китайской культуре, традициям. Но по прошествии 30 лет после первой командировки в КНР я возвращаюсь в совершенно новую страну, добившуюся вызывающих уважение результатов. В страну, которая играет несоизмеримо возросшую роль в международных делах.