Официальное вступление 6 августа в должность нового президента Ирана -- консерватора Махмуда Ахмадинежада, несомненно, увеличивает риск дестабилизации мировых энергетических рынков. Иран занимает второе место в мире по разведанным запасам нефти после Саудовской Аравии и второе место после России -- по запасам природного газа. Усиление иранских клерикалов и вероятная ответная реакция США в форме ужесточения режима санкций или каких-либо иных серьезных действий может привести к консервации значительных объемов иранских энергоносителей в то время, когда мир подходит к пику нефтедобычи, а цены на сырую нефть достигли абсолютных исторических максимумов.

За два-три года Иран установил тесное энергетическое сотрудничество с крупными странами, которые уже включили в свои балансы будущий импорт иранской нефти и природного газа. В частности Япония, поддерживая с Ираном устойчивые дипломатические и экономические отношения, всегда имела в виду его высокий энергетический потенциал. В последние годы активно обсуждалась возможность участия японских компаний в освоении нового крупного нефтяного месторождения «Азадеган». Несмотря на разногласия в правительстве Японии по этому поводу и на американской прессинг, японский МИД до сих пор старался сохранить за своими компаниями статус главных импортеров иранских энергоносителей.

В еще более сложной ситуации оказывается Китай. Летом и осенью 2004 года, когда китайские компании ощутили конкурентное преимущество Японии в борьбе за восточносибирскую нефть, Пекин установил масштабное нефтегазовое сотрудничество с Тегераном. Последний оперативно решил вопрос о допуске китайской госкомпании «Синопек» к освоению крупнейшего нефтяного месторождения «Ядаваран» с запасами более 1 млрд тонн. Были достигнуты договоренности о закупках сжиженного природного газа и развитии совместных нефтехимических производств. Сейчас эти проекты под угрозой, что ограничит доступ Китая к гарантированным поставкам энергоносителей.

Возможный уход Ирана с международного рынка приведет к тому, что и каспийская нефть потеряет шансы попасть на азиатский рынок транзитом через эту страну. Связанное с этим усиление зависимости всех стран Азии от импорта нефти из Саудовской Аравии, Кувейта, Объединенных Арабских Эмиратов, находящихся в опасной близости от ирако-иранской зоны, увеличивает риски для их экономического развития.

Еще более значимыми могут оказаться последствия новой ситуации в Иране для мирового рынка природного газа. Европа и азиатские страны осознали важность иранского газа. Для Европы, озабоченной проблемой ослабления энергетической зависимости от России, иранский газ -- это возможность диверсификации импорта энергоносителей. Для Японии, Китая, Индии через Иран проходит наиболее экономичный маршрут транспортировки природного газа.

На иранский газ рассчитывает и Киев, заключивший предварительное соглашение с французской госкомпанией «Газ де Франс», предусматривающее разработку маршрута газопровода из Ирана в Европу через Украину. Заинтересованность в иранском газе проявляют немецкие компании. Однако новая ситуация вокруг Ирана делает актуальным уже не столько вопрос диверсификации, сколько бесперебойность гарантированных поставок газа из этого региона в Европу в нужных объемах в принципе.

Последствия иранских выборов этого года могут повторить последствия иранской революции 1979 года, резко поднявшей мировые цены на нефть. Если в сентябре-октябре «ядерное досье» Ирана окажется на рассмотрении в Совбезе ООН, цены могут приблизиться к 70 долл. за баррель, а к будущему году, если иранский конфликт войдет в еще более активную фазу, цены на сырую нефть достигнут 80 долларов.

Приход к власти Махмуда Ахмадинежада -- результат внутренней политической эволюции в Иране. Но свою роль сыграли и постоянные информационные угрозы в отношении Ирана из-за его ядерной программы. Эти угрозы-то и сдвинули политический баланс в сторону радикалов.