Большую часть жизни Герман Плисецкий был «потаенным поэтом». Переложения персидских народных четверостиший, газелей Хафиза и -- всего более -- рубаи Омара Хайама доставили переводчику славу мастера. По иным из них должно было распознать большого поэта -- кое-кто распознал. Почти все собственные стихи Плисецкого оставались в столе. До 1988 года, когда появилось несколько журнальных подборок. Затем в «Библиотеке «Огонька» был издан «Пригород» (1990) -- полтора печатных листа, 33 стихотворения. Плисецкий умер в декабре 1992-го, почти девять лет назад. Книга «От Омара Хайама до Экклезиаста. Стихотворения, переводы, дневники, письма» (М., «Фортуна Лимитед») готовилась к семидесятилетию поэта -- 17 мая 2001 года. Немного опоздала. Читая том, выстроенный Дмитрием Плисецким с истинно сыновней любовью, чувствуешь не только радость, но и горький стыд. Стыд сродни тому, что стал зерном самого известного стихотворения Плисецкого. Долгие годы бытовавшего анонимно, кому только не приписывавшегося.

Поэты, побочные дети России!/ Вас с черного хода всегда выносили

Большую часть жизни Герман Плисецкий был «потаенным поэтом». Переложения персидских народных четверостиший, газелей Хафиза и -- всего более -- рубаи Омара Хайама доставили переводчику славу мастера. По иным из них должно было распознать большого поэта -- кое-кто распознал. Почти все собственные стихи Плисецкого оставались в столе. До 1988 года, когда появилось несколько журнальных подборок. Затем в «Библиотеке «Огонька» был издан «Пригород» (1990) -- полтора печатных листа, 33 стихотворения. Плисецкий умер в декабре 1992-го, почти девять лет назад. Книга «От Омара Хайама до Экклезиаста. Стихотворения, переводы, дневники, письма» (М., «Фортуна Лимитед») готовилась к семидесятилетию поэта -- 17 мая 2001 года. Немного опоздала. Читая том, выстроенный Дмитрием Плисецким с истинно сыновней любовью, чувствуешь не только радость, но и горький стыд. Стыд сродни тому, что стал зерном самого известного стихотворения Плисецкого. Долгие годы бытовавшего анонимно, кому только не приписывавшегося.

Поэты, побочные дети России!/ Вас с черного хода всегда выносили