Штаб-квартира Организации Объединенных Наций готовится к беспрецедентному съезду гостей. Через два месяца в Нью-Йорке на открытии юбилейной, шестидесятой Генеральной Ассамблеи ООН ждут 170 глав государств и правительств со всего мира. «Это будет самая представительная встреча национальных лидеров за всю историю человечества», -- с гордостью говорят в аппарате Генерального секретаря. Политики шести континентов собираются не только для того, чтобы продемонстрировать уважение крупнейшему международному форуму, которому только что стукнуло шестьдесят (в конце июня в Сан-Франциско торжественно отметили юбилей подписания Устава ООН). Им предстоит утвердить реформу организации, по оценке Генсека Кофи Аннана, самую радикальную за годы ее существования.

Осуществить невозможное

О том, что ООН нуждается в переменах, в последние годы не говорит только ленивый. Очевидно, что структура, спроектированная в 1945 году исходя из тогдашних реалий, сегодня является анахронизмом. Однако чтобы изменить хоть строчку в уставе, необходимо преодолеть столь высокую планку, что это почти невозможно. Необходима поддержка двух третей участников Генассамблеи, в том числе всех постоянных членов Совета Безопасности. Причем изменения должны быть ратифицированы парламентом каждой из стран. Между тем различия в национальных интересах, типах государственного устройства и идеологиях таковы, что консенсус почти невероятен.

Тем не менее Кофи Аннан, который в будущем году завершает второй срок своего пребывания на посту Генсека, взялся за эту безнадежную работу. Особого выбора у него не было. Иракская кампания продемонстрировала, что Соединенные Штаты готовы без колебаний действовать в обход ООН. С тех пор вопрос формулируется предельно остро: либо организация сумеет преобразоваться и найти новую роль в мировой политике, либо она просто сойдет на нет. Структуру, которая не способна ни на что повлиять, не будут ни уважать, ни, что намного существеннее, финансировать.

На протяжении всего 2004 года работала созванная по инициативе Аннана Группа высокого уровня по вызовам, угрозам и переменам -- высокопоставленные эксперты из разных стран (Россию представлял академик Евгений Примаков) должны были выработать рекомендации. На основе подготовленного текста Генеральный секретарь представил в марте доклад «При большей свободе», где суммировал свои предложения по реформированию. На основе доклада представители стран -- членов ООН согласуют проект итогового документа, который и должны одобрить в сентябре участники Генеральной Ассамблеи. Сейчас в Нью-Йорке под руководством председателя 59-й сессии Генеральной Ассамблеи габонского дипломата Жеана Пэнга как раз и предпринимаются интенсивные попытки договориться о тексте итогового документа.

«А» и «Б»

На вопрос о том, каковы шансы достичь консенсуса, чиновники Организации Объединенных Наций отвечают уклончиво, но оптимистично. «Проблем хватает, но достигнут неплохой прогресс, -- объясняет заместитель Генерального секретаря по информации Шаши Тарур. -- Еще совсем недавно было невозможно представить себе, что мы продвинемся столь далеко в дискуссиях о реформах». Сам Пэнг высказывается более сдержанно, акцентируя внимание на большом количестве спорных вопросов, однако полагает, что некий компромиссный вариант может появиться уже к концу июля.

Самое большее внимание привлекает, конечно, тема преобразований в Совете Безопасности -- главном политическом органе ООН. Но именно здесь согласие наименее вероятно. Кофи Ананн предложил два варианта. Модель «А» предусматривает увеличение числа постоянных членов Совбеза с нынешних пяти до одиннадцати. Модель «Б» предполагает расширение на восемь новых непостоянных участников с двойным сроком полномочий -- четыре года вместо двух, как теперь. На вопрос вашего корреспондента о том, обсуждалась ли идея изменить систему применения права вето, Генсек только пожал плечами: «Вы же понимаете, что это нереально. Ни одна держава из нынешней пятерки постоянных членов не согласится ни на распространение права вето на новые государства, ни на отмену его». Правда, на раннем этапе консультаций вопрос о вето поставила Индия -- негоже, мол, стране, где живет шестая часть населения земли, оставаться без такого права. Однако Дели быстро вернули на землю: и не мечтайте.

Пока в дискуссиях доминирует первый вариант реформы СБ ООН, активные сторонники которого объединились в «группу четырех» -- Германия, Япония, Индия и Бразилия. Еще два постоянных места предлагаются Африке. Однако определить своих представителей Черный континент пока не может. Борьба развернулась между претендентами -- фаворитами являются ЮАР, Нигерия и Египет, но Сенегал, Кения и Ливия тоже не прочь поучаствовать в борьбе. На саммите Африканского союза, прошедшем в Триполи на прошлой неделе, решения не принято. В случае неспособности африканцев договориться, а вероятность этого высока, шансы «четверки» провести модель «А» через Генассамблею заметно снижаются.

«Если африканцы упустят нынешний шанс, другого может уже не представиться, -- рассуждает один из ближайших соратников Кофи Аннана. -- Азия на подъеме, и центр внимания мировой политики будет смещаться туда, вновь оставляя Африку на периферии. Следующий Генеральный секретарь ООН скорее всего будет из Азии, и это, несомненно, повлияет на всю повестку дня».

Но даже если Черный континент сделает выбор, заручиться поддержкой «пятерки» будет сложно. США говорят об увеличении числа постоянных членов на две-три страны, но поддерживают пока только Японию, против которой категорически возражает Китай. Амбиции Бразилии вызывают прохладную реакцию у других латиноамериканских стран, прежде всего Мексики и Аргентины. (Кстати, Бразилия упоминалась среди кандидатов в постоянные члены еще в 1945 году, но тогда этому воспрепятствовала Австралия.) Вообще любой набор стран почти сразу увязает в сложной комбинации интересов и антипатий.

Все понимают абсурдность ситуации, при которой государства, занимающие второе и третье места по размеру вклада в бюджет ООН (Япония и Германия), не только не представлены в Совбезе, но и до сих пор фигурируют в уставе как «враждебные». (Впрочем, с тем, что данную формулировку из документа надо убрать, не спорит никто.) Права Индии тоже неоспоримы -- не только по причине ее бурного экономического и демографического развития, но и потому что эта держава поставляет наибольшее число «голубых касок» для миротворческих контингентов ООН.

«И все же желающим занять постоянные места придется пойти на уступки, -- считает высокопоставленный сотрудник аппарата Генсека. -- Например, согласиться на возможность пересмотра их статуса каждые пять лет».

Не Совбезом единым

Сами авторы реформы к вероятной неудаче преобразований Совета Безопасности относятся спокойно. Более того, в аппарате Генерального секретаря даже обижаются, когда комментаторы сводят процессы, инициированные Кофи Аннаном, к тому, что происходит вокруг Совбеза: реформа ООН заключается, по мнению ее разработчиков, прежде всего не в этом. Изменения в секретариате и других главных органах ООН нацелены на то, чтобы перенести основной акцент деятельности на стимулирование развития и помощь отстающим (основные направления были обозначены в Декларации тысячелетия, 2000 год, и Монтеррейском консенсусе -- Финансирование во имя развития, 2002).

Создается специальная Комиссия по строительству мира, которая будет координировать усилия различных органов ООН по постконфликтному урегулированию. Комиссия по правам человека, подвергавшаяся резкой критике после того, как пару лет назад ее в порядке ротации возглавила Ливия, преобразуется в Совет по правам человека с расширенными составом и полномочиями.

Предполагается, что Комиссия по строительству мира станет своего рода координатором усилий различных структур и подразделений ООН по развитию территорий, переживших конфликты.

«Комиссия займется разработкой намного более комплексной стратегии, чем это делается сегодня, -- объясняет специальный советник Генерального секретаря Стивен Стидман, возглавлявший работу Группы высокого уровня, которая готовила предложения по реформам. -- Она будет сводить воедино усилия ООН, МВФ, Всемирного банка, неправительственных организаций и частных доноров. Наконец, комиссия продолжит следить за ситуацией на протяжении долгого времени, а не в течение двух-трех лет по завершении миротворческой операции, как происходит теперь».

Если задуманное осуществится, то Комиссия по строительству мира способна стать одним из важнейших инструментов ООН, ведь развитие проблемных территорий -- одна из основных мировых задач современности.

Что касается Совета по правам человека, то он вопреки предложениям влиятельных неправительственных организаций не будет наделен правом санкционировать силовые акции против государств, грубо нарушающих гуманитарные нормы (после югославской кампании НАТО критерии и процедура применения силы -- один из самых острых вопросов). Вообще в офисе верховного комиссара ООН по правам человека Луизы Арбур намного осторожнее в формулировках, чем, скажем, в Совете Европы или в крупнейших правозащитных объединениях. Это объяснимо, ведь ооновский комиссариат действует от имени не только западных держав, но и, например, Китая или Ирана, где трактовка прав человека существенно иная.

«США очень беспокоит соблюдение гражданских и политических прав, но они не слишком озабочены социальными или экономическими правами человека, -- говорит заместитель верховного комиссара Мер Хан Уильямс. -- Между тем в Китае, например, многое достигнуто именно в последней области».

Как бы то ни было, совет намерен занимать более активную позицию, к чему его будут постоянно подталкивать правозащитники. «Мы должны добиться, чтобы право вето не применялось в Совете Безопасности в случаях, когда речь идет о массовых репрессиях и тем более геноциде», -- говорит исполнительный директор Freedom House Кен Рот.

Отражение объективной картины

В последние годы создавалось впечатление, что главной проблемой ООН является позиция Соединенных Штатов, которые не нуждаются более в Объединенных Нациях и потому создают препятствия их деятельности. Вашингтон действительно занимает жесткую позицию. Белый Дом настаивает на переменах, а конгрессмены приняли в прошлом месяце законопроект, автоматически сокращающий в два раза размер американского взноса, если ООН не осуществит в краткий срок длинный перечень реформ. Своим представителем в ООН администрация США хочет видеть Джона Болтона, одного из самых неуступчивых неоконсерваторов.

Истинная проблема Организации Объединенных Наций, однако, не в ее отношениях с Соединенными Штатами. ООН, критикуемая за недостаточную активность по реформированию, по сути, способна делать только то, на что согласны ее члены. Она не может пойти дальше них. Нынешнее положение ООН отражает общее состояние международного сообщества, расколотого сразу по многим направлениям и лишенного общего понятийного аппарата. Не случайно самые ожесточенные споры вызывают дефиниции -- несмотря на оптимистические заявления Кофи Аннана, договориться о том, что же такое терроризм, страны-члены неспособны. Потому что терроризм для жителя Лондона и для живущего в секторе Газа -- это два разных явления.

Следует отдать должное нынешнему руководству ООН: оно действительно прилагает колоссальные усилия, убеждая страны-члены согласиться на предлагаемые перемены. И в случае неудачи реформы возлагать всю ответственность на Кофи Аннана будет несправедливо. Работа аппарата ООН, наверное, далеко не идеальна, что признают и сами его руководители, неохотно соглашаясь с немалой частью американской критики.

Но дело в принципе не в этом. В мире, где гегемония борется за власть с хаосом, а большинство наций не способны подняться над собственными сиюминутными интересами, невозможно рассчитывать на то, что даже самый замечательный план преобразований окажется способен что-то на самом деле изменить.