Куда легче бороться за принципы, нежели жить в соответствии с ними.

Из законов Мерфи

3 августа Махмуд Ахмадинеджад, победивший в конце июня во втором туре выборов, официально вступит в должность президента Ирана. Мало кто верил, что этот аутсайдер из консервативного лагеря победит. Можно сколько угодно говорить о нечестной игре, вбросе бюллетеней и поддержке, которую оказало Ахмадинеджаду 10-миллионное ополчение «Басидж», но мэр Тегерана победил убедительно. Новый президент, которому не исполнилось еще и 50 лет, будет руководить Ираном как минимум четыре, а скорее всего восемь лет.

Консервативная иранская элита ставила на Ахмадинеджада с самого начала. Блестящая комбинация с продлением времени голосования вывела его с четвертого места на второе в первом туре, а победу во втором ему гарантировала незапятнанная репутация, которую не оспаривают даже личные враги Ахмадинеджада. Этот консерватор-прагматик в отличие от предшественников имеет все шансы осторожно провести реформы, которые позволят усилить Иран, не расколов политически разобщенное общество. Не исключено, что ему удастся трансформировать систему верховной власти, если он сумеет получить от рахбара (ныне это духовный лидер Ирана 66-летний Али Хосейн Хаменеи) полномочия, сосредоточенные ныне в руках престарелых аятолл.

Бывший силовик с опытом гражданского администрирования -- не худший лидер для страны, которой нужно добиться стабильности и отстоять национальные интересы в условиях внутреннего кризиса и проблемного внешнего окружения. Вопрос, кто войдет в его команду? И как сохранение исламских ценностей революционного Ирана будет сочетаться со стремлением к переменам среди образованной и состоятельной части населения? И вопрос вопросов -- удастся ли Ахмадинеджаду избежать силового противостояния с Израилем и США, в том числе из-за ядерной программы и поддержки шиитов в Ираке и Ливане? Пока заметно, что новый президент хочет избежать столкновения с США, но не с Израилем.

Конфликт Ирана с Израилем не связан с геополитическими интересами обеих стран. У них нет ни общей границы, ни территориальных претензий. Их связывает история сотрудничества, прерванная исламской революцией 1979 года, и общий враг -- арабы, которые относятся к персам-шиитам немногим лучше, чем к евреям. Обе страны поддерживают рабочие отношения с Индией, Турцией, Россией и ЕС. Но США для Израиля -- это союзник и партнер, а для Ирана -- противник, бывший партнером четверть века назад.

Иран, как и Израиль, парламентская демократия. Израиль де-факто считается ядерной державой, Иран продвигается к этому статусу, несмотря на давление Вашингтона. Судьба Ирака, не успевшего обзавестись оружием массового уничтожения, провоцирует Тегеран на то, чтобы войти в «ядерный клуб» вслед за соседями по Евразии -- Россией, Пакистаном, Индией и Китаем. Израиль -- региональная сверхдержава, степень готовности к войне и мобилизационный потенциал Ирана также высоки. Все это должно было бы удерживать их от столкновения, но оба государства вступили в период нестабильности: Израиль -- в связи с очередным витком «мирного урегулирования» с палестинцами, Иран -- в преддверии острых конфликтов в обществе, нуждающемся в реформах. В таких условиях политическая элита обречена на поиск внешнего врага для консолидации собственного населения.

Один из вероятных сценариев ирано-израильского конфликта основан на эскалации напряженности на юге Ливана с участием боевиков шиитских движений «Хизбалла» и «Амаль». Другой предусматривает возможность террористической атаки на еврейские центры, израильские посольства и представительства по всему миру. В случае конфликта возможен обмен ракетными ударами, в том числе с подводных лодок, применение авиации дальнего действия. Последствия для региона непредсказуемы.

И в Израиле, и в Иране есть политические и военные руководители, заинтересованные в обострении отношений. Избежать конфликта можно, взяв паузу, в течение которой страны прошли бы период нестабильности и связанного с ним поиска внешнего врага. В СССР, как в сегодняшнем Иране, таким врагом был «международный империализм и мировой сионизм», но потом Москва нормализовала отношения с Западом. Тегеран по завершении реформ ждет такое же будущее при условии, что удастся избежать столкновения в настоящем.