Конкурс проходил в двух группах -- старшей и младшей: отдельно соревновались артисты и ученики, балетная реальность и балетные обещания. В реальности -- триумф Украины: Гран-при у сверхвиртуоза Дениса Матвиенко (танцовщик шутя скручивал восемь пируэтов, нашпиговывал классические вариации фантастическими разворотами в воздухе -- тело будто сжималось на секунду над землей и затем выстреливало движением), три из четырех золотых медалей также отправляются в Киев. Одну увозит жена самого звонкого лауреата Анастасия Матвиенко, не теряющаяся на фоне блестящего партнера, но внятно проговаривающая свою партию и этак аккуратно управляющая им. Вторую -- еще один виртуоз киевской школы Виктор Ищук. Третью -- Ярослав Саленко, хоть и не брезгующий трюками, но воспроизводящий старинный благородный премьерский стиль. Победила именно школа, именно манера танцевать: уверенно, лихо, с акробатическими элементами -- никакой томной лирики, только напор. «Дон Кихот» и «Корсар» как путь, ведущий мужчин к победе, -- вот что стало декларацией этого конкурса.

Девушки тоже стремились во что бы то ни стало показаться в ролях хищных, парадных, жарких: за три тура на сцене Большого открутили фуэте столько Китри и столько черных лебедей, сколько за три сезона в Большом театре не встретишь. Заметим, что не было ни единого белого лебедя; и, между прочим, это говорит не только о профессиональных проблемах (девушки стараются обратить внимание на крепость ног, а не на певучесть рук), но и о некотором типическом личностном складе конкурсной балерины.

Так вот: те, кто шел в чернолебединую атаку -- играючи-лукаво, как Екатерина Крысанова из Большого театра (отличная подросла балерина, вот только агрессию хищного жеста ей в себе культивировать не надо, ей к лицу беспечная баланчинская легкость -- она отлично танцует третью часть «Симфонии до-мажор»), или зазывно-вульгарно, как Ирина Колесникова из питерского Балета Константина Тачкина, -- сдвинулись вниз по призовой лестнице (Крысанова, явный фаворит конкурса, поделила «серебро» с профессионально крепкой киевлянкой Натальей Домрачевой, Колесниковой достался лишь диплом). Жюри, возглавляемое Юрием Григоровичем, неожиданно наградило тех, кто не рвался к победе любой ценой и не танцевал редакций, сочиненных Григоровичем же (вообще-то это маленькая сенсация -- раньше на конкурсе его хореография обещала «золото»). Первую премию получила дивная балерина Евгения Образцова из Мариинки, станцевав... Джульетту, то есть уж точно роль не бравурную и не захватническую. И на первом туре, взяв все-таки Китри, она испанскую дочь трактирщика превратила в героиню нежного сонета -- столь певучи были руки, и так бравурный прыжок превращался в полет совершенно сильфидный. Так же вверх по наградной лестнице поднял нерекордистский репертуар Юргиту Дронину (Литва) -- балерину негромкого, очень естественного жеста, кажущегося столь странным на фоне героических самовыражений других конкурсанток.

В младшей группе у девушек все было сложнее и проще одновременно. В основном сражались не дети, а педагоги -- то есть дети старались, конечно, как могли, но многие награды следовало бы сразу выдать ректору Московской академии хореографии Марине Леоновой -- она, должно быть, взяла жюри штурмом. На этом фоне одна из двух золотых медалей, выданная американке Кристине Шевченко, девушке с той же самой милой, естественной, не старающейся схватить публику за уязвимые места манерой танца, кажется просто тихим счастьем. Но слабый пол затмили мальчишки: пятнадцатилетний белорус Иван Васильев показал тот счастливый набор абсолютной техники и ясного артистизма, что отличает только великих танцовщиков. Ему дали «золото»; я бы дала Гран при -- не потому, что Матвиенко плох, но потому, что у Матвиенко виден потолок -- высокий, узорчатый, лепной, но виден. А у Васильева -- нет; в вышине -- облака и необозримое пространство; ах, какое будущее будет у мальчишки (тьфу-тьфу-тьфу, чтоб не сглазить; эй, Большой театр, да крадите же вы парня скорее, он готовый артист, через год его утащит American Ballet Theatre, и больше мы его никогда не увидим). А второе место выдали афроукраинцу Жерлину Ндуди (амплуа «простоватого большого парня», отличная хитринка в глазах, умение над этим амплуа посмеяться).

Очень точно оценили партнеров: специальными призами для не участвующих в конкурсе танцовщиков и балерин наградили Карима Абдуллина из Большого театра (несмотря на «партнерскую» номинацию, оценили явно сольные танцы артиста, а не его ловкость в обращении с балериной -- заноски в гран па Обера у него были мелко-бисерны, дуэт так себе) и странствующую звезду Ирину Сурневу -- легчайшую Жизель, грезившую в руках единственного нерекордистского лауреата -- серебряного призера Ивана Козлова. И, наконец, третьими -- поощрительными -- премиями наградили Исаака Эрнандеса из Мексики и Матиаса Дингмана из США (аккуратных, но не блестящих мальчиков поблагодарили за то, что они добавили цифр статистике конкурса, что привычно называет себя международным, -- вот теперь можно сказать, что и Мексика участвовала).

На деле то был спор славян между собою; в этом споре Россия проиграла, и сдается мне, по одной простой причине. Украинцы приехали все, кто захотел, и здесь уже выясняли, кто лучше. Наших тщательно отбирало начальство в школах и театрах, заранее просчитывая результат и убирая с дистанции тех, кто может помешать запланированным фаворитам.

А теперь скажите мне, что балет -- искусство от жизни бесконечно далекое.

Подпись к фото: Виртуоз Денис Матвиенко увез Гран-при конкурса в Киев