Итоги закончившегося на днях авиакосмического салона в Ле-Бурже в интервью с военным обозревателем "Времени новостей" Николаем ПОРОСКОВЫМ подвел генеральный директор федерального государственного унитарного предприятия «Рособоронэкспорт» -- главного российского продавца оружия на мировом рынке -- Сергей ЧЕМЕЗОВ.

-- Салон в Ле-Бурже завершен. Оставил он у вас желание приехать вновь?

-- Салон престижный, участвовать в нем нужно обязательно. В Ле-Бурже приезжают все крупные производители авиационной продукции, каждый из них считает своим долгом показать здесь себя. На такого рода выставках, как правило, контракты не заключаются -- разве что приурочиваются к событию. Основная задача -- посмотреть, что делают конкуренты, повстречаться с партнерами. Сюда приезжают представители министерств обороны практически всех стран. Каждый день мы проводили здесь по 15--20 переговоров. И хотя такого явного документального итога, как правило, нет, работа проводится колоссальная. Как говорится, здесь влюбляются, а свадьба и дети потом.

-- Оружейный рынок сужается, России на нем становится теснее...

-- Рынок для России, напротив, расширяется, а вот объемы закупок вооружений в целом в мире остаются примерно на одном уровне. Не согласен я и с тем, что через два года мы прекратим торговлю с Индией и Китаем, -- эти страны останутся нашими партнерами на длительную перспективу. Количество наших партнеров увеличивается: в 2003 году -- 53 страны, в 2004-м -- 59 стран плюс ООН. Портфель заказов «Рособоронэкспорта» сохраняется на уровне 12 млрд долл. плюс-минус миллиард. Это в основном авиация -- примерно 60%, но в этом году преобладает флот.

Если рассматривать торговлю с точки зрения географии, из пяти заработанных предприятием за год миллиардов долларов три приходится на Индию и Китай, два -- на остальные страны. Хотя доля двух основных покупателей в следующем году несколько уменьшится, поскольку появились большие контракты в других регионах -- например, с Малайзией. Не исключено, что вновь откроем для себя Алжир и начнем работать с ним более активно. Проблема в том, что с грядущими закупками увязываются прежние долги и их списание. Алжирцы говорят: сирийцам вы долг простили, а почему нам не хотите? Сирия все же богаче. Но есть поручение президента, Минфин ведет работу. Алжирцы приглашают приехать нашего президента. Я надеюсь, что если не в этом году, то в начале следующего он туда поедет. Если взять все контракты, что нами подготовлены по Алжиру, сумма получится очень приличная -- миллиарда на три долларов. Но аппетиты растут. В целом же годовой объем продаж мы вряд ли солидно увеличим, он будет оставаться на уровне пяти с небольшим миллиардов долларов. А все участники военно-технического сотрудничества могут дать стране около шести миллиардов долларов.

-- Что-то будете продавать нового, нетрадиционного, чего раньше не продавали?

-- Ждем, когда появится зенитный ракетно-артиллерийский комплекс «Панцирь». Заявки на него есть, поскольку разрекламирован он был здорово. С Сирией уже подписан контракт.

-- Как развиваются ваши отношения с Латинской Америкой?

-- За последний год объемы ВТС в этом регионе резко выросли. Мы прилагали много усилий, чтобы выйти на этот рынок. Он очень сложный, финансовых средств не так много, сильно влияние американцев -- традиционно все оружие там было американское. И сейчас убедить, что наше оружие лучше, непросто, потребуется немало сил и средств. Мы участвовали во всех выставках, которые проходили в этом регионе, -- в Чили, Бразилии, Венесуэле, чтобы пропагандировать наше оружие. И оно потихонечку появляется на этом рынке, прежде всего стрелковое, вертолеты. МиГ-29 в Перу. Отзывы очень хорошие. В Бразилии тендер мы фактически выиграли, но под давлением страны, в которой мы сейчас находимся (Франции, интервью бралось в Ле-Бурже. -- Ред.), решено было тендер остановить. Это политика.

-- Насколько в ближайшие годы увеличатся наши поставки в Латинскую Америку?

-- Думаю, в этом году уже в два раза.

-- Контакты со странами Запада возможны?

-- Сегодня они очень незначительны. Если говорить о создании какого-то совместного продукта, который затем можно будет использовать для наших вооруженных сил, это вряд ли. Для третьих стран -- возможно. Но сегодня пока нет ни того ни другого.

-- Какие-то крупные лицензионные контракты в ближайшее время возможны?

-- Пока нет.

-- Есть ли контакты со спецэкспортерами Украины, Белоруссии?

-- Да, это в основном ценовая координация, чтобы не сбивать рынок. В этой сфере подписаны соглашения. На практике, правда, все не так просто.

-- Что говорят потребители о качестве поставляемой российской продукции?

-- К сожалению, пока резкого улучшения нет. Я не раз обращался в Министерство обороны -- военная приемка подчинена им. То есть если военный представитель на предприятии одобряет выпуск продукции в соответствии со стандартами качества, он должен брать на себя и ответственность за это. К сожалению, на деле не всегда так. Рекламации от потребителей идут. Но с каждого контракта 1% выручки мы отдаем Минобороны за военную приемку. Мы предлагали часть этих средств отдавать для поощрения представителей военной приемки: если прошел большой контракт без рекламаций, это и их заслуга. У военной приемки в этом случае будет заинтересованность, она в меньшей степени будет зависеть от руководителя предприятия.

-- Качество продукции зависит и от технологии производства. Вы инвестируете какие-то средства в развитие экспортно-ориентированных предприятий?

-- У нас нет для этого достаточных средств. Но мы обеспечиваем предприятия кредитами под свое поручительство, беря на себя риск. В прошлом году поручились за сумму более 200 млн долларов.

-- В управлении холдингами вы намерены участвовать?

-- Обязательно. Нам нужно это делать. Конечно, если есть два однотипных холдинга, нам лучше в них не участвовать -- хотим мы или нет, будем лоббировать какой-то один. А если холдинг один, например «Алмаз»--«Антей», мы должны входить в состав директоров, чтобы видеть изнутри, что происходит на предприятиях. Причем мы не ставим цель иметь большой пакет акций.

-- К вашей «дочке» -- «Оборонпрому» -- отношение, насколько я знаю, неоднозначное...

-- В основном в околопромышленной сфере. Нас почему-то обвиняют в том, что мы пытаемся замкнуть на себя финансовые потоки. У нас принципиально другая схема управления холдингом: мы как раз не ставим задачу завести все финансовые потоки через нашу компанию, основная задача -- управление этим холдингом. При этом сама управляющая структура должна жить на отчислениях от сделок. Управление заключается хотя бы в том, кому отдать контракт, как организовать кооперацию. Вот пример: в России сегодня каждое вертолетное предприятие само изготавливает лопасти. Достаточно это производство организовать на одном предприятии. Производство Казанского и Улан-Удэнского вертолетных заводов надо объединить, перевести его, объективно, на Казанский завод. А Улан-Удэнский загрузить производством лопастей, корпусов вертолетов. Зачем каждому предприятию иметь свое КБ? Это сумасшедшие деньги...

-- За то время, что вы работаете в должности генерального директора, что-то изменилось в структуре взаимодействия «Рособоронэкспорта» и Федеральной службы по военно-техническому сотрудничеству? Или эта тема -- эмбарго?

-- У нас особых проблем и не было. Я считаю, что такая служба должна быть, ее задача -- обеспечение контроля всех участников ВТС. Если этой службы не будет, будет бардак.

-- Появились какие-то новые формы военно-технического сотрудничества?

-- Появились. Например, оплата контракта товарами страны, куда вооружение поставляется. На последнем заседании комиссии по ВТС я предложил президенту выделить связанные кредиты ряду стран Латинской Америки. По этому региону решение еще не принято, зато Иордании выделено около 500 млн долл. сроком 5--6 лет. Иногда предприятия под наше поручительство берут коммерческие кредиты. Иногда идем на отсрочку платежа.

-- Как вы относитесь к многочисленным рейтингам предприятий оборонной промышленности?

-- Они нам не мешают и не помогают. Мы знаем положение дел на предприятиях даже лучше, чем Агентство по промышленности -- у них помимо военных еще масса гражданских предприятий. Мы вынуждены провести хотя бы грубый аудит предприятия, которое будет выполнять заказ, определить его финансовое положение: если оно сидит «на картотеке», перечисленные нами деньги тут же спишут. У нас довольно обширная сеть региональных представительств по России. Они и дают нам внутренний рейтинг предприятий.