Будущее -- единственная цель Алексиса Рокмана. Туда он устремился прямо из доисторического прошлого, о котором знает если не все, то многое. Любитель окаменелостей и специалист по современной анимации специализируется на диких футуристических фантазиях с упором на эволюцию. Которую осваивал не по учебникам: Рокман провел детство у мамы на работе -- в Музее естественной истории Нью-Йорка и на раскопках в разных частях света. Провести прямую из прошлого в будущее, от окаменелостей к бодрым ужастикам, оказалось делом техники. Тем более что чудные достижения современной цивилизации вроде генетически модифицированных продуктов, клонирования, глобального потепления, ядерных опытов и сопутствующие всему этому великолепию техногенные катастрофы обещают человечеству много нового и интересного. Там, где другие видят ужас без конца и глобальные катаклизмы, художник обнаруживает бесценный источник для бурных фантазий. Которые он и воплощает, не впадая в уныние, с помощью приобретенных в школе визуальных искусств знаний видео и анимации. При этом не забывает обогатить себя еще раз редкими сокровищами, созданными самой природой, -- в Москве с радостью необыкновенной художник посетил Зоологический музей на Никитской улице.

В наше тяжелое экологически озабоченное время такое искусство не может не пользоваться успехом. Алексис Рокман -- художник относительно молодой и очень перспективный, плавно переходящий с галерейного на музейный уровень. На таких специализируется галерея Татинцяна, доставляющая в Москву последние новинки и восходящих звезд. Вот и работы Рокмана уже включают в свои выставки кураторы Гуггенхайма и МОМА. Яркая живопись, слоистые композиции из пластика, объемные диорамы. В свои коллажи он включает «настоящие» предметы, материалы, насекомых: меха, мухи, окаменелости, кусочки конской сбруи возникают среди тщательно сделанных обманок, затевают известную игру «попробуй отличи». Занятную мешанину, веселую бредятину в виртуозном исполнении украшают многочисленные автопортреты Рокмана -- главного героя многих собственных работ. Только не тех, где он развивает тему рискованных генетических экспериментов, скрещивая милых животных в самых причудливых сочетаниях и демонстрируя эволюционные ряды, рядом с которыми треххвостая крыса из сказки покажется трогательным домашним животным. Изображая чудовищ, Рокман сохраняет невероятно политкорректную физиономию -- словно агрессия и страх ушли из его версии будущего навсегда. Совсем уж неприятных и «чужих» не показывает -- только своих: не страшно, что крыска постепенно превратится в нечто вроде кенгуру, зато у ослика будут возможности пользоваться протезами, а нашим потомкам с разным числом конечностей удобнее станет играть в мяч. Эволюция продолжается, как бесконечно долгое шоссе на одном из произведений Рокмана, как игра в возможности, веселая головоломка с множеством ходов и непредсказуемыми результатами. На перекрестке прошлого с будущим возможно все, вот и отделывает Рокман своих героев как бог черепаху и разных других страдальцев за эффектные формы и свободу творчества.

Рокман приехал в Москву в жаркое время -- его выставка открывалась во время «Арт-Москвы», когда отечественные коллекционеры вновь демонстрировали беспредельный патриотизм, обращая совсем немного внимания на эффектных иностранных художников. Радость за отечественный рынок современного искусства не мешала удивляться -- еще столетие назад российская земля рождала быстрых разумом коллекционеров, резво откликавшихся весьма приличными суммами на творчество новаторов независимо от их национальной принадлежности. Галерея Татинцяна -- единственная в Москве, специализирующаяся на молодом западном искусстве, -- предлагает племя младое, незнакомое, одновременно замещая несуществующий на практике музей современного искусства.