Одно из самых амбициозных мероприятий юбилейного года Рихтера -- конкурс пианистов его имени -- будет сильно отличаться от многих музыкальных соревнований как минимум условиями проведения и участия и, возможно, даже своими результатами.

Главное ноу-хау Рихтеровского конкурса заключается в том, что определена не верхняя возрастная планка участников, а, как раз наоборот -- нижняя. К конкурсу допускаются музыканты, которым до 12 июня 2005 года исполнится 23 года, что предполагает, во-первых, законченность музыкального образования, а во-вторых, готовность к профессиональной музыкальной карьере и некоторую степень творческой зрелости. Такая система не только закрывает доступ к соревнованию детям, но и выглядит заинтересованной в серьезных музыкантах. К тому же расширены хронологические и содержательные рамки программ -- в первом туре можно играть час, а во втором -- и вовсе 75 минут с перерывом на три-пять минут, если это исполнителю нужно. На каждом из трех этапов конкурса требуется играть сочинения разных стилей, во втором туре обязательна современная музыка (можно даже собственного сочинения, при условии, что она была издана). Конкретный список обязательных партитур предложен только для третьего тура (прослушивания с оркестром), но в него входят 19 авторов и более тридцати опусов.

Не сказать, чтобы участники воспользовались всей свободой выбора, но сама по себе она уже предполагает максимальную свободу творческого самовыражения. А заодно и говорит об исполнительских возможностях БСО (им будет дирижировать Эри Класс), у которого вся эта музыка есть в репертуаре.

Что касается среднего возраста конкурсантов (из 113 человек, приславших заявки, отборочная комиссия выбрала 33 участника из нескольких стран мира) -- большинству из них около 30. Только двое музыкантов представляют на конкурсе «старшую возрастную группу зрелых мастеров»: это Вадим Сахаров (один из постоянных партнеров Гидона Кремера) и Балаш Соколаи, рекомендацию которому (по условиям конкурса к заявке на участие должны были быть приложены две рекомендации) дал Бруно Монсенжон. Он отправил на конкурс копию рукописи дневника Рихтера от 7 декабря 1993 года, где великий музыкант благосклонно отзывается об услышанных в исполнении Соколаи сонатах Скарлатти.

Накануне конкурсных событий в Музее-квартире Рихтера состоится пилотное заседание жюри, посвященное судейской системе. По предварительным данным, она будет общепринятой для Европы -- «да», «нет», «может быть». Интересно, что, собрав для работы в жюри 12 авторитетных музыкантов (в том числе президента Фонда конкурса имени Рихтера Элисо Вирсаладзе, Наталью Гутман, дирижеров Юрия Темирканова и Владимира Федосеева, пианистов Олега Майзенберга и Алексея Любимова, бывшего советника Зальцбургского фестиваля и известного европейского музыкального критика Петера Коссе), организаторы отказались от фигуры председателя жюри, дабы избежать каких-либо форм воздействия на судей. По словам пианиста Дмитрия Башкирова, «это означает, что нас всех уважают одинаково, что само по себе приятно и ценно».

В качестве почетного гостя на конкурс приедет личный импресарио Рихтера Милена Борромео. Появится в Москве еще и представитель Международной ассоциации конкурсов, хотя для официального вхождения в эту организацию требуется, чтобы конкурс был проведен три раза. При этом Рихтеровский конкурс уже вошел в состав Международного фонда Алинк-Аргерих, который оказал новичку моральную и юридическую поддержку.

Список попечителей конкурса тоже выглядит достаточно внушительно -- в нем общественные и политические фигуры (Евгений Примаков, например) соседствуют с деятелями культуры (в частности, с Ириной Антоновой). Но все же важнее, что конкурс, похоже, собирается быть не мегапроектом с неопределенными очертаниями и критериями, а хотя бы немножко «соревнованием мастеров» и творческих концепций. И что, судя по именам и программам участников, на нем, кажется, будет что послушать.