Палата представителей США 262 голосами против 162 запретила клонирование человека, причем даже в медицинских целях. К республиканской фракции, которая была движущей силой законопроекта, присоединились десятки демократов. Белый Дом тоже высказался за запрет, нарушителям которого будет грозить штраф в миллион долларов и до десяти лет тюрьмы.

Голосованию предшествовали бурные дебаты, ведь обсуждавшийся законопроект прямо касался одного из самых спорных мировоззренческих вопросов, будоражащих американцев: в какой именно момент начинается жизнь человеческая? Миллионы людей в Америке свято верят, что в момент зачатия, и поэтому страстно выступают против абортов, которые для них не что иное, как убийство.

За клонирование людей не ратовал никто, и конгрессмены дискутировали лишь вопрос о приемлемости так называемого терапевтического клонирования, при котором ученые создают эмбрионы, являющиеся полными генетическими копиями конкретных людей. Идея не в том, чтобы выращивать в пробирке детей, а в том, чтобы извлекать из эмбриона клетки, прежде всего так называемые стволовые -- основу основ, -- и выращивать из них ткани и целые органы взамен недостающих или дефектных. Но чтобы извлечь эти клетки, надо умертвить эмбрион. Главный спонсор законопроекта республиканец Дэйв Уэлдон доказывал, что клонирование эмбрионов в любой форме и в любых целях опасно и безнравственно.

Опасности, которыми чревато клонирование, все более очевидны. Опыт, накопившийся с момента клонирования овечки Долли в 1997 году, свидетельствует о том, что копии слишком часто получаются бракованными. Некоторые мыши, например, рождаются, на первый взгляд, нормальными, но вырастают гротескно жирными.

Если кое-какой брак приемлем при экспериментах на овцах и мышах, то перспектива создания детей, которые сначала вполне здоровы, но потом обрастают жуткими дефектами и мутациями, представляется невыносимой.

Это веский довод против клонирования, хотя оптимисты говорят, что ученые в конце концов научатся успешно выращивать если не целых людей, то запасные ткани и даже целые органы. Идея производства человеческих «запчастей» кажется многим привлекательной. Шутят, что в будущем дантисты будут не сверлить зубы, а выращивать новые. Надеются, что можно будет вырастить запасные почки или селезенку. В Израиле уже выращены инсулинопроизводящие клетки, которые теоретически можно будет пересаживать диабетикам. Демократы, в массе своей голосовавшие против полного запрета, доказывали, что нельзя лишать страждущих шанса на исцеление.

«Эмбрион -- это сгусток клеток, -- заявлял член палаты Джерролд Надлер. -- Неужели вы способны сказать человеку, которого можно излечить от смертельной болезни: «Мы вас не вылечим, потому что сгусток клеток важнее, чем вы»?». «Эмбрион -- это живой человек! -- возражал республиканец Генри Хайд. -- Это не пылинка! Позволительно ли создать человеческую жизнь в пробирке, а потом уничтожить эту жизнь, чтобы получить клетку? Нет и нет, говорю я!»

Победили противники любого клонирования, забаллотировавшие конкурирующую резолюцию, которая позволила бы клонирование человеческих эмбрионов в медицинских целях. Ее выдвинул не демократ, а республиканец Джеймс Гринвуд, поддержанный медиками и биотехнологическими компаниями США, по крайней мере две из которых уже были готовы к терапевтическому клонированию. Гринвуд назвал запрет «крайне опасным шагом, который лишит американцев чудодейственных лекарств будущего».

Терапевтическое клонирование разрешено в Англии, и его американские энтузиасты говорят, что теперь продолжат свои эксперименты там или в других офшорах, где к судьбе эмбрионов относятся не столь трепетно. Проблема в том, что палата представителей также запретила импорт клонированных человеческих эмбрионов и произведенного с их помощью генетического материала. Российское правительство, кстати, запретило клонирование на прошлой неделе.