Художественный фотомарафон, посвященный юбилею Победы, завершается. Последний аккорд прозвучал на прошлой неделе -- в дополнение к несметному множеству юбилейных проектов разного качества в четверг открылись еще четыре военные выставки: «1418 дней» в Московском доме фотографии, «Британия--Россия: общая победа» в галерее «На Солянке», «Искусство на войне» в выставочном зале проекта «Фабрика» и «10 альбомов о войне» в Музее архитектуры. При всем разнообразии выбора альтернативы юбилейной теме в изобразительном искусстве в этот день не было. А во дворике Музея архитектуры в конце трудного дня был дан салют Победы в честь всех снимавших, стоявших под огнем с фотоаппаратами и кинокамерами шестьдесят лет назад.

Трудно поверить, но выставки не повторяли одна другую, стойко держали каждая свой образ, о чем позаботились организаторы, большей частью не уповавшие на очевидную эмоциональность военной фотографии. Крашеные стены с вставками из войлока (дизайнеры Юрий Аввакумов и Алена Кирцова) в Московском доме фотографии делили экспозицию по разделам: из оглушающего даже через десятилетия «Начала» зритель попадает в трагическое красное «Горе», чтобы проследовать по пути: «Оборона», «Передовая», «Возвращение», «Судьба», «Победа». Внятная экспозиция, отлично придуманные индивидуальные цвета залов (использованы цвета орденских планок), тщательно отобранные кураторами Бурасовским и Ольгой Свибловой фотографии -- старые, испытанные временем, и менее известные, -- достойное для звания музейной выставки число оригинальных отпечатков, точно использованные фотоувеличения умело усиливали эмоции. В зале «Победители» огромные увеличенные фотографии бойцов и генералов шестидесятилетней давности, напротив -- трогательные современные снимки ветеранов. К оптимизму победителей ведет раздел «Жить» -- собрание занятных фотографий прифронтовой жизни: парикмахеры, ручные мишки, песенки на улицах Берлина, сон усталых солдат с затесавшимся между телами в гимнастерках бобиком. В книге, изданной спонсором выставки компанией «Интеррос», таких фотографий еще больше -- спустя годы ценятся все подробности. В отдельный раздел Achtung поместили трофейные немецкие снимки, в основном сцены казней советских людей, но есть и сцены вполне мирные. Из залов фотодома выставка выплеснулась на улицу -- фото ветеранов украшают Остоженку.

Фотографий войны в майские дни в Москве не много, а слишком много. Рекламные стенды на улицах и в метро, газеты и журналы, витрины магазинов -- главнейшим из искусств оказывается фотография (авторов упоминать часто забывают). В захваченном визуальными образами мире доверия снимкам все больше: публика видит в них неподдельные документы, свидетельства, начальство -- недорогое и эффективное средство агитации и пропаганды. В этой двойственности -- суть советской военной фотографии. Причина того, что классические фото Евгения Халдея «Первый день войны» и «Знамя победы над Рейхстагом», «Горе» и «Атака» Дмитрия Бальтерманца, «Зоя» Сергея Струнникова, «Блокадный Ленинград» Бориса Кудоярова, «Партизаны» Якова Давидзона -- обязательная часть юбилея, общего для руководства и народа.

Каждые пять лет штурмы круглых дат прибавляют карточек -- с годами фотографический образ войны становится разнообразнее и жестче. В выставки включают страшные снимки казней (в основном трофейные) и раскрытых могил. На строгой черно-белой, подчеркнуто документальной (в черных паспарту -- фотографии, отпечатанные с перфорацией, чтобы видны были архивные номера) выставке «Идет война народная», посвященной партизанскому движению (Московский музей современного искусства), таких кадров особенно много. Но подлинные ужасы войны -- та самая цена, за которой не стояли, -- редко попадали в объектив. Фотографии играли заданную роль, и даже в самых жестких из них не вмещалась трагедия отдельного человека. Как в строгих и не слишком правдивых сводках о сражениях и потерях, в этих снимках невозможно увидеть ту войну, о которой и теперь знают не все: грязь, мрак, штрафники, заградотряды, исковерканные судьбы людей... «Горе» Бальтерманца разрешили опубликовать только через двадцать лет после окончания войны -- в годы войны подлинные трагедии не были нужны, потому редко фиксировались и совсем редко сохранялись (другое дело документальные фотографии для специальных нужд). Фотографы были не свидетелями, а участниками войны и четко понимали, что надо снимать. Даже через самые страшные кадры пробивается жестокий оптимизм советской военной фотографии... Во многих работах при некотором исследовании легко обнаружить следы постановки -- десятилетиями тренировавшиеся в воплощении светлого образа советского общества наши фотографы снимали войну через мощную идеологическую призму и в соответствии с требованиями изданий. Об этом -- один из разделов выставки в Доме фотографии: отретушированные снимки, дополнительно уравновешенные кадрированием в классическом духе, призванные подчеркнуть и без того ясный однозначный смысл, -- то, что надо для сделанной в лучших традициях агитпропа «Фотогазеты», представленной тут же изрядным числом выпусков. Такими же официальными картинами о войне кажутся и выставленные в Музее архитектуры фотоальбомы.

Пропагандистский подход торжествовал не только в СССР. Близкой по форме и содержанию оказалась английская выставка «Британия в войне», присланная в СССР с просветительски-агитационной целью в 1942-м. Сейчас ее показывают в галерее «На Солянке» вместе с работами советского фотокорреспондента Виктора Темина, а во время войны снимки неизвестной английской войны собирали зрителей в Куйбышеве, Свердловске, Москве. Жизнь, конечно, в них показана совсем другая -- дамы у станков с аккуратнейшими прическами и в чулках, чистота на улицах Лондона около разрушенных зданий, а вот война похожа: бравые летчики и моряки, военная техника. Вера в победу и в то, что фотографы вместе с народом истово трудятся, приближая ее насколько можно. Предоставляя истории собирать камни и отделять зерна от плевел.