Несмотря на гораздо более скромную, чем в бизнесе, оплату труда, поток желающих поступить на государственную службу в России не иссякает. Не секрет, что многими соискателями чиновничьих мест руководит не желание поработать на благо Родины, а возможность воспользоваться теми преимуществами, которые дает госслужба. Чиновники зачастую используют свое служебное положение в личных целях, принимая решения, выгодные не столько государству, сколько им самим либо их родственникам. Причем этот механизм куда более выгодный и безопасный, чем получение взяток за благосклонность к посторонним лицам. К тому же доказать использование служебного положения в личных целях гораздо более трудная и дорогостоящая задача, чем поймать взяточника.

Один из заслонов поставил вступивший в силу с 1 февраля этого года закон «О государственной гражданской службе». По нему все чиновники до 30 апреля должны были предоставить сведения о доходах, имуществе и обязательствах имущественного характера (они это делают ежегодно) с учетом новых требований по выявлению, предотвращению и урегулированию конфликта интересов. Однако Положение о предоставлении сведений с учетом новых требований до сих пор не утверждено. Так что введение механизма, по-видимому, откладывается еще минимум на год.

По закону государственный гражданский служащий должен указывать обо всех своих личных интересах -- наличии акций, собственности, любых форм финансовых обязательств, а также сведения о родственниках, занимающихся деятельностью, регулирование которой входит в компетенцию чиновника.

Указом президента также должны быть утверждены комиссии при каждом ведомстве, которые займутся проверкой достоверности указанных чиновником сведений. Однако, как показывает практика, доказать что-либо в этом вопросе крайне сложно. Частные компании вкладывают в решение аналогичных проблем огромные средства. Но, несмотря на это и на то, что сотрудники рискуют потерять гораздо более высокооплачиваемое место, полностью исключить конфликт интересов (личных и корпоративных) в бизнесе практически невозможно.

Как рассказал «Времени новостей» на условиях анонимности сотрудник одной крупной западной компании, в основном люди, если и попадаются, то из-за собственной неосторожности. Да и доказать, что нечистоплотный начальник отдела заключил невыгодный для компании договор не по глупости, а ради собственной выгоды, практически невозможно. Государству, не способному вкладывать большие деньги в проверку чистоплотности чиновников, придется еще сложнее.

По мнению руководителя проекта по административной реформе Центра стратегических разработок Владимира Южакова, в отношении государственных служащих задача несколько упрощается, если исходить из того, что для выявления и устранения конфликта интересов важна не конкретная сумма, а сам факт наличия обязательств чиновника, которые могут привести к конфликту его служебных и личных интересов. В отличие от налоговой декларации здесь размер доходов не важен. Нет необходимости даже доказывать, что этот доход (неосновательная выгода) получен. Важно (и неприемлемо) лишь наличие в любой форме возможности для чиновника применить должностные полномочия в собственных интересах. Если такая возможность есть, чиновник не может исполнять свои должностные полномочий, он должен быть отстранен от их исполнения. Заявляя о своих интересах, чиновник должен лишь убедиться сам и показать другим, что такой возможности у него нет.

По словам г-на Южакова, указываемая чиновником информация должна быть максимально публичной, доступной всем заинтересованным в раскрытии конфликта интересов лицам. Большую помощь в раскрытии конфликтов интересов могли бы оказать различные институты гражданского общества. Например, политические партии и средства массовой информации. Сегодня и те, и другие достаточно активно оповещают об известных им случаях конфликта интересов. Тем не менее существующие уголовные дела или хотя бы факты увольнения чиновников можно пересчитать по пальцам.

Федеральный закон о государственной гражданской службе расширяет возможности пресечь конфликты интересов, добиться увольнения замешанных в них чиновников. Однако этим законом очень многие вопросы оставлены на усмотрение руководителей ведомств и комиссий по урегулированию конфликтов интересов. Да и прямой и безусловной ответственности за терпимость к конфликтам интересов не установлено. «Если бы чиновник знал, что за указание недостоверных сведений, сокрытие конфликта интересов его неминуемо ждет увольнение, он бы относился к этому гораздо ответственнее», -- убежден г-н Южаков. Такой неотвратимости наказания закон не устанавливает. Именно поэтому для действенного его применения важно, чтобы устранением конфликтов личных и служебных интересов чиновника активно заинтересовались институты гражданского общества. Центр стратегических разработок даже инициировал организацию негосударственного мониторинга того, как будут применяться нормы закона о предотвращении и урегулировании конфликтов интересов на государственной службе.

Станет ли в этом году изучение руководителями ведомств традиционных сведений о доходах и имуществе, предоставляемых их подчиненными, началом систематической работы по предотвращению и урегулированию конфликтов интересов, по их устранению? Будут ли чиновники меньше работать на свой карман? Или все ограничится мирным «урегулированием» к взаимному удовольствию? Ответы на эти вопросы будут означать успех или провал всей административной реформы.