Перед праздниками в московском «Ле Клубе» выступал барабанщик Джефф «Тэйн» Уоттс. Это имя многое скажет любителям джаза конца 80-х -- начала 90-х. Уоттс -- редкий (особенно в наше время) пример джазового барабанщика, который не просто организовал сольный проект, но и добился с ним успеха, вполне соотносимого с его работой сайдмена. Коллектив Уоттса выпустил уже три студийных альбома и один концертный. Вообще же Джефф уже два десятка лет «стучит» у таких заметных деятелей, как Кенни Гаррет, Уинтон и Бренфорд Марсалисы.

Знаменитый мистер Уоттс -- упитанный человек с круглыми глазами и "проволочными" негритянскими волосами -- за барабанами крайне сосредоточен и смотрит как бы сквозь публику. Он не старается сразить слушателя скоростными пассажами и наворотами, но его партии -- неизменно яркие, изобретательные и с ощутимым грувом, внутренним движением. Строго говоря, даже если коллектив играет не очень интересную тему, можно абстрагироваться от всего и слушать только партию ударных, которая окажется ценной сама по себе. Некоторые барабанщики, когда сочиняют собственные пьесы, сперва придумывают ритмический рисунок, брейки, переходы и прочие специфические премудрости (потому и партия ударных получается интереснее и насыщеннее, чем все остальное). Но Уоттс сочиняет мелодии за фортепиано, посему его композиции обладают выраженными напевными мелодиями. На московских концертах коллектив в основном играл пьесы, написанные Уоттсом, -- с разных альбомов разных исполнителей. В частности, балладу Reika's Loss с последнего альбома Бренфорда Марсалиса The Eternal и жестковато-задорную Mupkin' Man с альбома Дейва Кикоски Comfortably Strange, которая здесь усилиями саксофониста Маркуса Стрикленда превратилась в подобие блюза и у публики даже сошла за хит.

ДЖЕФФ «Тэйн» УОТТС за сценой -- непосредственный человек, который очень любит смеяться и всячески подкалывать своих именитых коллег. Что и выяснил корреспондент «Времени новостей» Александр БЕЛЯЕВ.

-- Джефф, вы играли в известных составах, потом организовали свой квартет. Чем он отличается от других?

-- Только тем, что мы гораздо лучше (смеется). Вообще-то мы играем пьесы, которые я писал для других составов, но делаем это опять же гораздо лучше. Ту же Reika's Loss из репертуара Марсалиса, которую мы исполнили в Москве...

-- Кенни Гаррет, Уинтон Марсалис и Бренфорд Марсалис -- что между этими звездами общего и что их различает?

-- Уинтон -- очень основательный музыкант, дотошный. Честно говоря, я здорово повысил свою квалификацию, играя с ним. Бренфорд -- более легкомысленный, но в хорошем смысле. Он очень быстро все схватывает, очень легко все сочиняет, придумывает и составляет свое мнение. Но он парень прижимистый. Не такой, конечно, прижимистый, как Гаррет... Тот вообще халявщик (смеется). Не, на самом деле все они отличные ребята, и работать со всеми мне было радостно. Гаррет вообще замечательный музыкант, такой грув у него... Но мне уже хотелось делать что-то свое. Я, кстати, успеваю и сейчас не только записываться, но и выступать и с Бренфордом, и с Майклом Брекером, и вообще открыт для любых предложений.

-- Ваш коллектив выпускал альбомы как на независимых джаз-лейблах, так и на мэйджоре Sony...

-- Да, на Sony, на отделении Columbia. Кстати говоря, контракт с мэйджором мне помог получить не кто иной, как Бренфорд Марсалис. Он в то время еще был артистом Columbia (Бренфорд Марсалис несколько лет назад покинул этот лейбл, чтобы основать собственную компанию, Marsalis Music. -- А.Б.), и когда я сказал ему, что сочиняю материал для сольного проекта, он просто меня привел там к кому надо, и я получил контракт.

-- Вы часто бывали в Японии и принимали участие в каких-то чисто японских проектах...

-- Да, когда я работал с пианистом Дейвом Кикоски, мы с ним и контрабасистом Борисом Козловым записали два альбома, которые потом были выпущены на японском рынке. Нас пригласили тамошние менеджеры, мы приехали и сработали, кстати сказать, ударными темпами -- оказавшись там, за неделю все разучили, отрепетировали и записали.

-- Правда ли, что стопроцентный афроамериканец Кенни Гаррет знает японский язык?

-- Правда. Причем он владеет языком настолько хорошо, что это пугает японцев.

-- То есть?

-- Ну, видишь ли, насколько я уяснил из общения с японцами, их очень настораживает, когда чужие, иностранцы, говорят на их родном языке. Им это просто неприятно! С нами даже случай произошел один не очень красивый. Как-то мы с Кенни выступали в Японии, кажется, в первый раз я с ним там был, и он на концерте стал обращаться к публике по-японски. Ничего особенного не сказал, как обычно: добрый вечер, мы такие-то и такие-то, надеюсь, вам понравилось, и так далее. Публика в клубе сидела с каменными лицами. Мы не могли ничего понять, а в антракте к Гаррету подошел менеджер заведения и сказал: господин Гаррет, спасибо вам, конечно, большое, но вы больше, пожалуйста, при местных по-японски не разговаривайте, они о вас черт-те что могут подумать.

-- Ну и как, это сильно отвратило Кенни Гаррета от Востока?

-- Не, ты что! Он такой преданный фанат всего ориентального... Такой фанат, что потом еще до кучи выучил китайский и корейский языки.