Норвегия, основной конкурент России на европейском рынке газа, после острых политических дебатов приступила к реформированию ТЭК. Идеологом является только что побывавший в Москве премьер Йенс Столтенберг, который доказывает: без реформ в топливно-энергетическом комплексе Норвегии будет трудно конкурировать на мировом энергорынке в условиях его либерализации.

На прошлой неделе началась частичная приватизация крупнейшего норвежского госконцерна Statoil. Сторонники приватизации упрекали государство за то, что оно управляло концерном не лучшим образом. При принятии решений политические мотивы зачастую преобладали над деловыми, к тому же государство покрывало регулярные перерасходы при освоении новых участков шельфа, что не способствовало росту эффективности компании. «Частичная приватизация Statoil откроет возможности для вливания свежего капитала. Концерн сможет конкурировать в различных частях света, стать газовой компанией, лидирующей в Западной Европе», -- уверен г-н Столтенберг.

18 июня Statoil был зарегистрирован на биржах Осло и Нью-Йорка. «Для нас наступил новый этап, открывается эра широких возможностей», -- заявил газете «Время новостей» глава Statoil Олав Фьель. По его словам, среди крупных покупателей акций пока преобладают финансовые учреждения, в первую очередь банки. О стратегических альянсах речи пока не идет, однако переговоры ведутся, в частности с германским Ruhrgas.

Приватизацией Statoil реформа ТЭК не исчерпывается. Для развития конкуренции внутри страны расформировывается государственное объединение SDOE, контролировавшее 40% нефтегазового комплекса. Эта компания не занималась добычей, однако именно через нее проходила «энергетическая» прибыль, предназначенная для норвежского «фонда поколений». На первом этапе 21% мощностей объединения предложено выкупить Statoil, Norsk Hydro и некоторым иностранным производителям. Остальную часть SDOE передадут только что созданной госкомпании Petoro, которая займется не только финансовой, но и производственной деятельностью.

Реформы ТЭК обусловлены еще и тем, что Норвегии, не входящей в Евросоюз, приходится играть по правилам Брюсселя. Во-первых, Осло связывают с ЕС экономические соглашения, во-вторых, все клиенты Норвегии -- члены ЕС. Поэтому брюссельская Газовая директива, которая требует во имя либерализации рынка допустить к газопроводам «сторонних» поставщиков, обязательна и для Осло. Есть у ЕС и другие претензии. До недавнего времени в Норвегии действовала сложная система управления нефтегазовой отраслью. Министерство нефти и энергетики координировало добычу через Комитет по снабжению (FU), который ведал распределением газоносных участков. Экспортной же продажей газа управляла GFU, группа по заключению газовых контрактов, объединяющая Statoil, Norsk Hydro и другие компании, работающие на шельфе Северного моря. Еврокомиссия считала GFU картелем, нарушающим принципы свободной конкуренции, и под давлением Брюсселя Осло пришлось ее упразднить. Руководство ЕС настаивает на том, чтобы контракты заключались напрямую между поставщиком и покупателем.

«Причина разногласий с ЕС -- это вопрос цены, -- говорит известный норвежский эксперт по рынку энергоносителей Уле Гуннар Ауствик, к которому мы обратились за комментарием. -- Еврокомиссия считает, что наша модель диктует цену. Мне кажется, что норвежская модель, когда были разделены функции распределения экспортных газовых участков и согласования условий поставок, работала хорошо. Теперь правительство решило, что транспортировкой газа займется особая компания GASKO. Нам все равно нужна собственная модель, но она не должна входить в конфликт с другими участниками рынка. Еврокомиссия не должна игнорировать тот факт, что газовый рынок несравним с другими, он функционирует своеобразно, прежде всего из-за долгосрочности контрактов».