Премьера "Статского советника" в "Пушкинском" прошла скромно и кратко -- что удивительно для продукции «Первого канала», который, впрочем, в титрах стоит вторым, после студии Никиты Михалкова "ТРИТЭ". Не было ни конной милиции, ни двойного оцепления, ни наряженной террористами массовки с пластиковыми бомбами. Играл духовой оркестр, а после просмотра, когда публика повалила под сень фонарей и звезд, случился фейерверк, и подали шампанское, но преобладала сдержанность. Как оказалось, ради стилевого единства с постановочным аскетизмом фильма. Филиппу Янковскому доверили представить звездную труппу, но это едва ли не все, что ему было поручено, -- роль режиссера в картине представляется скромной до уничижения (так и кажется, что молодому человеку снисходительно разрешают постоять рядом, пока большие дяди работают). Отрывался автор модного фильма "В движении" лишь в эпизодах с террористами, сочиняя целомудренный роман между героев, сыгранных его любимыми актерами, Оксаной Фандерой и Константином Хабенским. Не то чтобы в этих сценах действие обретало цельность и динамику, но нежность прикосновений -- к руке, вставляющей в бомбу запал, но невольный поцелуй -- в разбитые губы, но безмолвный диалог между ней, с чемоданом взрывчатки в руках, и им -- в предсмертных конвульсиях, воля ваша, а меня тронули: тут чувствуется что-то личное.

Но куда больше от себя внесли в свои сцены актеры-бенефицианты Никита Михалков и Олег Меньшиков. Их персонажи -- князь Пожарский и Эраст Фандорин соответственно -- отступили на второй план перед насыщенной личными темами дуэлью двух корифеев. Михалкову досталась (точнее, он сам себе выбрал) партия форте, а Меньшикову -- пиано... Играя преступного, но обаятельного циника, Михалков щедро черпал из богатого арсенала своего актерского обаяния, по-прежнему неотразимого, но с годами ставшего однозначно отрицательным. Специфическая премьерная публика не могла сдержать аплодисментов на словах: "Я себя от России не отделяю. Что мне на пользу, то и России, и наоборот..."

На долю Меньшикову выпало многозначительное молчание, едва заметная игра мускулами лица и напряженно выгнутая шея. Это менее выигрышная позиция, но актер с ней отменно справился, продемонстрировав внутреннее напряжение, второй план и стильную элегантность, позволившую обогатить бедный рисунок роли, заданный сценарием.

Лучшим кажется последний диалог антагонистов; тут забываешь о сюжете и впервые за весь фильм с искренним волнением следишь за словесной дуэлью: словесна она со стороны Михалкова -- Меньшиков отбивается междометиями.

Финал был бы совсем хорош, как бы не песня, которой все испортили, -- ее монотонный пафос забьет любую эмоцию, и мой искренний совет авторам: пока не поздно, песню отрезать. Можно просто закончить боем курантов -- пусть под эти всем знакомые звуки идет зрелый Меньшиков-Фандорин по Красной площади, знаменуя победу «московских» над «питерскими».

Поскольку до выхода в прокат есть время, было бы недурно почистить и монтажные склейки. Неудобно как-то -- "ТРИТЭ" считается едва ли не самой технически совершенной студией России, и такая неаккуратность, буквально швы не заделаны: персонаж еще не договорил фразы, не завершил движения, а место действия уже сменилось.

Иногда кажется, что фильм наскоро переклеен из сериала: какие то эпизоды проговариваются слишком быстро, между другими -- очевидные смысловые дыры, иные персонажи -- к примеру, московский губернатор (Олег Табаков) -- скукожились до нескольких реплик. Кажется, что воздух, атмосфера, жизнь и движение вырезаны за недостатком места -- одни крупные планы. Конечно, имея таких артистов, грех было бы не явить их мастерство во весь экран, но и злоупотреблять тоже не надо, а то зрители решат, что режиссер ничего придумать не может, кроме как переводить камеру с одного лица на другое.

Заканчивая о грустном, должна сказать, что споры о возможности экранизации Акунина пока получают аргументы только для одной из сторон. Подтверждается мысль о том, что сюжет не является сильной стороной его романов, занимательность которым придает игра ума. Акунин -- сознательный постмодернист, успешно адаптировавший приемы современного искусства в мир массовой литературы. И удачным фильм по его романам может стать, если поручить экранизацию режиссеру с выраженной авторской позицией, такому же игрецу, как писатель. Только ни в коем случае нельзя допускать Акунина до сценария -- пусть гипотетический режиссер сам его сочиняет.

Пока мы получили очередную мыльную оперу, на этот раз стилизованную под кино "большого стиля", с несколькими яркими актерскими не работами, а скорее выходами -- без одухотворяющей авторской воли, спокойно и ремесленно снятую. Но если на предыдущих трех премьерах российских блокбастеров мне было совсем нечему порадоваться, то на "Статском советнике" местами было забавно, а несколько сцен даже восхитили. Да, раньше кино снимали иначе, но я и не хочу сравнивать прежние роли Михалкова и Меньшикова с тем, что им сегодня выпало играть. Что зря расстраиваться -- для капустника (как выразился сам Михалков, правда, по другому поводу) они очень прилично выглядят.