Крупный конфликт вокруг «Ленэнерго», в котором участвовали гендиректор компании Андрей Лихачев, председатель совета директоров Михаил Абызов (является также членом правления РАО «ЕЭС России»), а также губернаторы Валентина Матвиенко и Валерий Сердюков, завершен. Личное противостояние гг. Абызова и Лихачева прекратил Анатолий Чубайс -- он согласился назначить именно гендиректора «Ленэнерго» руководителем территориальной генерирующей компании №1 (ТГК-1), в которую войдут электростанции «Ленэнерго», «Колэнерго» и «Карелэнерго». Губернаторам, ратующим за увеличение затрат «Ленэнерго» на ремонтную кампанию в этом году, обещают пойти на уступки (правда, взамен требуют погашения долгов за потребленную электроэнергию). О том, как теперь будет построена работа электроэнергетики на северо-западе, Андрей ЛИХАЧЕВ рассказал обозревателю «Времени новостей» Николаю ГОРЕЛОВУ.

-- Уже более полугода прошло с тех пор, как вы выступали от имени директоров энергосистем, входящих в бизнес-единицу №1, с критикой действий ее руководителя Михаила Абызова. В частности, вы были недовольны необходимостью согласовывать с ним весьма мелкие сделки. Что-то изменилось в его работе?

-- Такие выступления могут приносить пользу. Надеюсь, это как раз тот самый случай. Оценку же работе должен давать руководитель, работодатель. Насколько я могу судить, Анатолий Чубайс доверяет Михаилу Абызову, поручает ответственные и перспективные направления деятельности.

-- Но, насколько известно, в действиях конфликт выражался очень ярко...

-- Хочу верить, что его участники руководствовались лучшими побуждениями.

-- Получается, ситуация с Киришской ГРЭС тоже пришла в норму? (По некоторой информации, именно по требованию г-на Абызова «Киришинефтеоргсинтез» перестал платить за электроэнергию «Ленэнерго» и заключил прямой договор с Киришской ГРЭС, которая принадлежит РАО, но до этого года арендовалась «Ленэнерго». По подсчетам специалистов «Ленэнерго», энергокомпания от этого шага потеряет в годовой выручке около 400 млн рублей.)

-- Ситуация с Киришской ГРЭС еще не преодолена. Но поскольку мы перешли к принятой в РАО «ЕЭС» процедуре формального разрешения этого спора, то до окончательного итога я не хотел бы комментировать ситуацию.

-- Так кому сейчас киришский завод платит за электроэнергию?

-- «Киришинефтеоргсинтез» находится в балансе потребления электрической энергии «Ленэнерго», но денег нам в этом году за потребленную электроэнергию еще не заплатил.

-- Ваши специалисты обещали подать в суд, если до февраля платежей не будет.

-- Я уже сказал, что началась некая процедура, которая предусмотрена в РАО для разрешения подобного рода споров. В том числе эта процедура предполагает на одном из этапов, если решение не найдено ранее, разбирательство в третейском суде. Это даже, наверное, будет лучший вариант, поскольку в любом случае о чем бы мы ни договорились, для «Киришинефтеоргсинтеза» внутренние процедуры РАО в общем-то не являются обязательными к применению.

-- Г-н Абызов, как известно, требовал от «Ленэнерго» резко увеличить прибыль...

-- Естественное для акционеров желание.

-- ...И по этому вопросу на заседании совета директоров компании разразилась очень бурная дискуссия, которая вылилась в гнев Валентины Матвиенко -- она выступила против сокращения расходов на ремонт в пользу увеличения прибыли. Какой сухой остаток всего этого, на чем теперь «Ленэнерго» будет экономить, чтобы повысить прибыль?

-- На всем том, на чем экономили, как снижали издержки и ранее. Появятся и другие направления. Будем внедрять новую систему закупок, разработанную специалистами РАО «ЕЭС России». Хорошая система. Отмечу, ничего экстраординарного не произошло, и мир не перевернулся. Поэтому я могу сказать только о том решении, которое мы сейчас предлагаем принять совету директоров. Динамика финансовых показателей в этом году уже будет не столь важна, как в прежние годы, поскольку компания разделится. Поэтому мы посчитали, что нам нужно составить бизнес-план, учитывающий прогноз получения прибыли по крайней мере не хуже, чем в предыдущем году. Это в отличие от бизнес-плана, который рассматривался на предыдущем заседании совета директоров, позволяет увеличить затраты на ремонт примерно на полмиллиарда рублей. Дискуссия, я напомню, была как раз между цифрами 1 млрд и 1,9 млрд руб. Одновременно с этим еще произойдут изменения относительно расходов на цели, связанные с празднованием 60-летия Победы. Кроме того, нам предстоит нести затраты, разъясняя то, что будет происходить, с кем, кому и как заключать договоры на потребление электрической энергии, на транзит, куда нести квитанции, как оплачивать и т.д. Эта большая разъяснительная работа проходит по статье «рекламные цели».

-- Вы не ожидаете продолжения спора относительно затрат на ремонт со стороны Валентины Матвиенко -- ведь вы все-таки предлагаете их сократить...

-- Не ожидаю. Губернаторы и города, и области, конечно, бьются за интересы своих субъектов. Им чрезвычайно важно, чтобы инфраструктура работала без сбоев. Посмотрите, впервые в России был применен импичмент губернатору (Корякского АО. -- Ред.). За что? За то, что провалили зиму, людей заморозили. Наши губернаторы -- и Валентина Матвиенко, и Валерий Сердюков -- очень тщательно следят за развитием инфраструктуры и бросают все свои силы, чтобы не допустить подобного ни при каких обстоятельствах. Поэтому абсолютно справедливы их требования относительно объема ремонтных работ. Отмечу лишь, в истории «Ленэнерго» еще никогда не было, чтобы в таком объеме в один год сокращался ремонт. Этих экспериментов пока никто не ставил.

Должен сказать, что и город, и область уделяют большое внимание сокращению задолженности, которая накапливалась годами. Буквально только что мы получили от города большой транш -- 550 млн руб. -- на погашение задолженности.

-- То есть эти деньги и пойдут на ремонт?

-- Совершенно верно. С одной стороны, за счет погашения долгов мы увеличиваем затраты на ремонт, а с другой -- большую часть будущей прибыли направляем на инвестиции.

-- А не на дивиденды?

-- Насколько я знаю, есть договоренность области и города с РАО «ЕЭС» о том, в каком объеме будут направляться средства на дивиденды. Это разумный уровень.

-- А сколько это в рублях, в процентах от прибыли?

-- Не могу сейчас называть -- просто не имею права до объявления решения. Это позволяет показать, что компания успешна, ее акции вполне доходны и что она может значительные средства использовать на инвестиции.

Вот таковы компромиссы. Дискуссия была сложная, многоуровневая, многофакторная, участниками ее оказались и менеджмент «Ленэнерго», и председатель совета директоров Михаил Абызов, и руководители субъектов федерации -- в конечном счете спор разрешился, на мой взгляд, весьма разумно. Относительно и бизнес-плана, и объема затрат на инвестиции, на ремонты, и создания ТГК.

-- Разрешению конфликтов способствовал Анатолий Чубайс?

-- Руководитель не «способствует». Руководитель снимает противоречия, принимает решения.

-- И последний вопрос на тему конфликтов. В совете директоров вашей ТГК-1 Абызова нет. Почему?

-- В РАО «ЕЭС России» существует стандарт принятия решений о составе советов директоров дочерних и зависимых обществ: бизнес-единица предлагает, а правление во главе с председателем решает. При обсуждении деталей я не присутствовал.

-- Что будет представлять собой ТГК-1?

-- Уверен, что ТГК-1 в самое ближайшее время станет первой не только по формальному номеру. Еще на заре реформирования, когда существовали разные версии того, кто должен стать субъектом будущего рынка электроэнергии в России, менеджмент «Ленэнерго» высказал идею о создании компаний, основанных на эффекте масштаба. Тогда мы впервые предложили вариант ТГК северо-запада. Генерирующие компании в таком варианте могут эффективно работать на финансовых рынках, привлекать заемный капитал и строить новые объекты не на деньги потребителей, не за счет оборотных средств, а на привлекаемые на развитие средства. Это мировая практика.

-- Почему объединена генерация именно «Колэнерго», «Карелэнерго» и «Ленэнерго»?

-- «Ленэнерго» имеет достаточно большую технологическую историю, ведь энергетика России начиналась в XIX веке здесь, в Петербурге. Кроме того, компания обладает хорошей кредитной историей. «Ленэнерго» разместило облигационный заем в 2004 году на 3 млрд руб., получило кредит ЕБРР в 40 млн евро на строительство новой ТЭЦ, с 2001 года выпускало американские депозитарные расписки. «Ленэнерго» -- информационно открытая и публичная компания, акции которой котируются на биржах и акционерами которой являются как стратегические, так и портфельные инвесторы не только Европы, но и мира. «Колэнерго» и «Карелэнерго» располагают хорошей структурой генерирующих активов -- это прежде всего гидрогенерация. Установленная мощность ТГК-1 будет примерно 6100 МВт, из них 2500 -- гидрогенерация, остальное -- ТЭЦ. При этом тепло не будет утилизироваться -- часть нашего региона находится за Полярным кругом. Поэтому с точки зрения структуры потребления ТГК-1 будет очень эффективная компания. И еще одно важное обстоятельство: все гидростанции ТГК-1 расположены вдоль государственной границы России с Норвегией, Финляндией, Эстонией. Это означает, что у новой компании появляются дополнительные возможности для экспорта -- в рамках правил приграничной торговли.

-- Кто будет собственником такой компании?

-- Структура капитала ТГК-1 на стадии аренды электростанций выглядит очень просто: акционерами являются «Ленэнерго», «Колэнерго» и «Карелэнергогенерация». После того как ТГК будет собственником электростанций, более 50% станет принадлежать РАО «ЕЭС России» -- до тех пор, пока оно будет существовать, а затем, если этот пакет не будет продан, -- собственникам РАО пропорционально их доле. Таким образом, у ТГК-1 получится достаточно интересная структура капитала, потому что РАО имеет очень сильный состав акционеров во главе с государством и целым рядом портфельных инвесторов, известных всеми миру. В другой части акционеров ТГК-1 прежде всего финский концерн Fortum и владелец блокпакета «Колэнерго» компания «Норникель». Также сильное влияние на работу ТГК-1 может оказывать английский фонд Warwick и ряд других акционеров.

-- Сколько акций ТГК-1 будет у Fortum?

-- Если брать сегодняшнюю пропорцию «Колэнерго», «Карелэнергогенерации» и «Ленэнерго» в ТГК-1, а также пропорцию акционеров этих компаний, то тогда на долю Fortum придется примерно 18--19%. Но надо сказать, что это очень условная величина. Когда мы перейдем к формированию полноценной ТГК -- на праве собственности, будет проведена оценка рыночной стоимости активов.

-- Но в российских условиях для того, чтобы быть стратегом, нужно иметь как минимум блокпакет акций.

-- В крайнем случае докупят. И потом, в таких больших компаниях, как ТГК-1, стратегом можно быть, даже не имея пакета 50% или 25% акций.

-- Fortum раньше не приветствовал схему с арендой. Как удалось его уговорить согласиться?

-- На самом деле вопросы остались. По-прежнему все считают, что создание полноценной по собственности компании лучше, поэтому к этой целевой структуре и стремятся. Просто есть стратегия, а есть тактика. Тактически этап аренды действительно необходим. К сожалению, если ждать, пока ТГК-1 сразу станет собственником активов, можно потерять значительное время, а наши конкуренты спать не будут. Поэтому работа начата, и, значит, к моменту, когда ТГК-1 (по собственности) будет создана, то есть через год-полтора, подготовительный период мы пройдем, и времени на раскачку не потребуется.

-- А кто будет вашим конкурентом?

-- Все ТГК, ОГК. В нашем регионе есть и Ленинградская АЭС в Сосновом Бору, и Кольская АЭС. Есть ОГК №6 -- входящая в ее состав Киришская ГРЭС в недавнем прошлом наша станция. Когда «Ленэнерго» взяло в аренду у РАО «ЕЭС России» Киришскую ГРЭС, она практически простаивала. Мы модернизировали станцию и вот сегодня читаем в прессе о ее высоких показателях рентабельности. Так что вот теперь будем конкурировать. Для нас это означает одно -- придумать и создать что-то более эффективное.

-- Вы окончательно отказались от идеи объединить в ТГК электростанции из большего числа регионов?

-- Я действительно считаю, что нынешний вариант лучше, он имеет хорошую рыночную силу. А претендовать на все сразу -- так это мы всю монополию восстановим. В чем тогда смысл всего разделения и формирования рынка?!

-- Но вы недавно высказали идею о том, что неплохо было бы еще и Северо-Западную ТЭЦ присоединить к ТГК-1...

-- Я эту идею не высказывал, а задавал вопрос о судьбе станции. Не могу сказать, что глубоко прорабатывал эту задачу и понимаю перспективы Северо-Западной ТЭЦ.

-- Как известно, «Газпром» борется за отмену допэмиссии акций СЗ ТЭЦ, чтобы не размывался его пакет. Вы не собираетесь действовать аналогично?

-- Нет. Мне кажется, что это и несправедливо в конце концов. Ведь дело в том, что РАО «ЕЭС» тратило деньги на строительство станции. Можно было, конечно, оформить долговыми обязательствами такие вложения, но тогда снизилась бы сама стоимость станции. То есть обложили бы ее долгом, а потом попытались продать, снижая тем самым привлекательность и рыночную стоимость. Мне это не нравится. На мой взгляд, логичнее зачесть эти затраты РАО в уставный капитал, подняв таким образом капитализацию Северо-Западной ТЭЦ, и уже потом решать, как поступать с этими акциями.

-- Но управляющая компания Enel ESN Energo (СП итальянской Enel и российской "ЕСН-Энерго") предлагает именно такой способ достройки -- за счет привлеченных кредитов.

-- Вопрос достройки второго блока, насколько я понимаю, решается таким образом, что инвестировать в него собирается по-прежнему РАО. «Интер РАО «ЕЭС» (экспортно-импортный оператор, на 60% принадлежит РАО «ЕЭС», на 40% -- «Росэнергоатому». -- Ред.) проявляет интерес, готова быть владельцем пакета акций -- и управлять станцией, и развивать ее.

-- По вашим ощущениям, эмиссия состоится?

-- Думаю, да.

-- И доля «Газпрома» будет размыта?

-- «Газпром» -- поставщик газа. Я понимаю, что он диверсифицирует свой бизнес. Но у меня двойственное к этому отношение. С одной стороны, это логичное поведение на рынке крупной компании, которая стремится двигаться в привлекательные эффективные секторы. Это логично. Но с другой -- это все-таки монопольный вид деятельности...

-- Но и доля «Ленэнерго» тоже будет размыта...

-- Здесь для «Ленэнерго» ситуация вот какая. Мы фактически являемся сегодня портфельщиком в Северо-Западной ТЭЦ -- у нас было около 14%. После проведения эмиссии, которая пошла на покрытие расходов, связанных со строительством, и практически полностью выкупается РАО, наша доля снизится примерно до 3%. У нас нет возможности отвлекать деньги «Ленэнерго» для того, чтобы просто владеть пакетом акций. Пусть даже эта компания по профилю деятельности близка нам. Кроме того, сегодня мы -- часть общей корпоративной системы, холдинга РАО «ЕЭС» и будем вести себя в соответствии с его политикой. Видимо, какое-то время мы останемся акционером Северо-Западной ТЭЦ и при случае снова поставим вопрос о том, чтобы продать эти акции и деньги вложить в хозяйство «Ленэнерго».

-- Но 3% акций СЗ ТЭЦ -- это, видимо, и деньги не очень большие.

-- Такой пакет мало на что влияет. Мягко говоря, бывают и поэффективнее вложения. Для нас сегодня важнее вкладывать в собственную генерацию, а не в генерацию конкурентов. Деньги -- это всегда деньги.

-- Если вы будете продавать свою долю, какую минимальную сумму вы хотите за нее получить?

-- Конечно, мы бы хотели ее продавать не в убыток себе. А в принципе базируемся на тех расчетах, которые сделаны для проведения этой эмиссии.

-- А кто мог бы выступить потенциальным покупателем, учитывая, что подавляющий контроль над станцией -- у РАО?

-- Ну, «Интер РАО», например.

-- То есть структуры РАО, и больше никто?

-- Да, возможно, структуры РАО. Но не будем забывать, что РАО сегодня тоже живет в двух ипостасях. С одной стороны, это единая компания, холдинг, который имеет консолидированную отчетность. И тут я понимаю некую двусмысленность, которая заложена в моем ответе, такой подтекст: ну, как это так, одна часть покупает у другой... Но это только в том случае может быть абсурдным, если бы холдинг строил долговременную стратегию, направленную на собственное укрепление. С другой стороны, мы понимаем, что второй и, может быть, главной ипостасью РАО «ЕЭС» сегодня является реформирование отрасли. Думать надо не о том, что сегодня это единый холдинг, а о том, во что он завтра преобразуется. Какова судьба отдельных его частей, как они будут разделены и в каких отношениях между собой окажутся. С такой точки зрения это вполне естественная и логичная вещь -- не перекладывать из одного кармана в другой, а раскладывать, условно говоря, в карманы разных костюмов, которые завтра окажутся у разных хозяев.