Боже, как чудна наша Россия! Кто бы мог представить, что в Самаре уже третий год на самом высоком -- правительственном -- уровне проводится мероприятие, официальное название жанра которого звучит совсем по-пелевински: окружная ярмарка бизнес-ангелов и инноваторов. Ну, инноваторы -- это понятно кто, всякие местные кулибины. А бизнес-ангелы (термин, придуманный самим полпредом президента в Приволжском округе Сергеем Кириенко) -- меценаты, без чудесного вмешательства которых инновативные разработки так и останутся на бумаге и в головах. На встрече под кодовым названием «Российским инновациям -- российский капитал» торгуют самыми разнообразными вещами, от новых космических технологий и патентов на модели микросамолетов до копирайта на переносную пуленепробиваемую кабинку для переговоров(!). Но в этом году на ярмарке, открывающейся как раз сегодня, есть один стенд, имеющий непосредственное отношение к газетной полосе «Культура».

Самарский региональный общественный благотворительный фонд «Центр современного искусства» представляет проект «Визиология», задачей которого является привлечение внимания публики к феномену зрения. Разными средствами -- от специальных выставок-инсталляций до авторских объектов, которые предлагается размещать в оптиках и поликлиниках. Занятно, конечно, что о визуальности заговорили именно современные художники, в произведениях которых оптическое измерение порой уступает по важности интеллектуальному, -- об артефактах из сферы contemporary art много думают и говорят, а смотрят на них походя и мельком. Но уникальность проекта бывших самарских живописцев, а ныне фотографов и инсталляторов Нели и Романа Коржовых еще и в том, что он преодолевает тесные тусовочные границы «актуального искусства». Главным идеологом (ну и, конечно, первым бизнес-ангелом) затеи выступил главный офтальмолог департамента здравоохранения администрации Самарской области и главный врач Самарской клинической офтальмологической больницы имени Т.И. Ерошевского, доктор наук Андрей Золотарев. А полноценными соавторами Коржовых стали подростки из школы-интерната для слабовидящих. И это на моей памяти первый случай, когда медики, их пациенты и художники работают в идейном и эстетическом единстве. Собственно, возможность такого симбиоза и есть тот «товар», с которым Центр современного искусства вышел на ярмарку.

Но прежде уже были две пробные выставки в Самарском областном художественном музее под общим названием «В поле зрения». Описать показанное на них одновременно и просто и сложно. С одной стороны, это конструкции, минималистичные до брутальности -- нечто похожее на огородную теплицу, обтянутую в первом случае тончайшей калькой, а во втором -- полупрозрачной зеркальной пленкой. Внутри -- сквозные пролеты, заглянуть в которые можно, а войти нельзя. Зрители должны, прижимаясь к стенкам, передвигаться по периметру этого недосягаемого лабиринта, занимающего почти весь зал. Внутри сооружения, хрупкого и одновременно тревожного, -- блики света, вертящийся на веревочке зеркальный кубик, тени и сбивающие с толку своей безразмерностью множащиеся алюминиевые решетки корпуса. Это в буквальном смысле необозримое, несмотря на свою относительную компактность, и уж точно умонепостигаемое Нечто -- образ мира, с которым живут люди, почти лишенные зрения, созданный с их слов и по их описаниям. Но рассказать о нем нельзя -- незримую инсталляцию Коржовых нужно увидеть. Вернее, прочувствовать, как ни нелепо звучит это слово применительно к инсталляции.

Есть такое модное понятие -- арттерапия. Это когда художники при помощи своего искусства помогают больным -- детям-аутистам, глухим, слепым, тем, кого общество считает психически неполноценными. Тут произведение обращено к больному -- не с тем, чтобы исцелить (чудес не бывает!), но чтобы облегчить муки, прежде всего психологические. «Визиология» Коржовых построена по прямо противоположному принципу. Выставки адресованы здоровым, которые на пять-десять минут должны почувствовать себя если не больными, то физически хрупкими, тленными, несовершенными. Чтобы мир на глазах потерял четкие очертания, а встречающиеся на пути странные объекты не укладывались в картезианские дефиниции.

Это, конечно, анархическая логика современного искусства. Но одновременно и очень гуманистическая, трепетная. Пожалуй, даже христианская. Впрочем, все, умолкаю, а то бизнес-ангелы разбегутся.