Каковы перспективы памятников архитектуры 20--30-х годов, мы решили выяснить у того, кто за это отвечает. Интервью "Времени новостей" дала Татьяна РАЗДОЛЬСКАЯ -- начальник отдела советской архитектуры комитета по культурному наследию города Москвы (в недавнем прошлом Главного управления охраны памятников (ГУОП).

-- Раздаются заявления, что в городе слишком много памятников и необходимо пересмотреть «охранные списки». Какой вам видится ситуация изнутри?

-- Сегодня лишь специалисты по истории и культуре признают бесспорную ценность зданий 20--30-х годов, тогда как в сознании обывателей они обозначаются прилагательным «старое», а не «ценное».

Мне кажется, нужно отделить мух от котлет, все-таки понять, что у нас хорошего, а что у нас плохого. Всего имеется 137 охранных номеров, это в основном региональные памятники, при этом количество строений примерно 500 -- один поселок Сокол -- это 114 строений. Что касается зданий русского авангарда, то есть конструктивизма, на охране находится 34 объекта , это и жилые комплексы, и гаражи, и клубы, и дома-коммуны, административные и торговые здания, склады. Правда у нас есть памятники, которые так перестроены, что в них начального не вычленишь, все утрачено.

-- Многие здания 20--30-х годов, прежде всего конструктивистские, построены из материалов крайне низкого качества, что дает повод говорить о невозможности реставрации этих зданий? Так ли это?

-- Вопросы реставрации советских памятников очень сложные. Реставрация Наркомфина, дома-коммуны архитектора Николаева на улице Орджоникидзе и зданий поселка Сокол -- это очень сложный вопрос, поэтому возможности реставрации должны решаться на основании серьезных исследований, как технических, так и историко-культурных.

Вопрос надо решать и о применении новых материалов, прежде всего замене шлакобетонных камней. Эту проблему еще не решали, в том же доме Наркомфина из этих камней сделаны внешние стены, а срок их эксплуатации уже давно истек. Конструкции еще постоят, их можно реставрировать, а вот что делать со стенами, мы пока не знаем. У нас даже нет отработанной технологии. Наверное, Наркомфин будет полигоном для выработки новых технологических подходов к реставрации. Есть возможность нагнетания внутрь этих камней бетона, но тогда утяжеляется стена и неизвестно что будет с конструкцией. И на сегодня совсем не подлежат реставрации каркасно-засыпные системы -- это две тонкие стенки между которыми засыпан строительный мусор. Такие дома находятся в поселке Сокол, и их практически невозможно реставрировать.

-- А как складываются отношения с собственниками исторических зданий? Ведь почти все памятники конструктивизма -- регионального значения и в основном находятся в собственности.

-- Да, безусловно, современные экономические условия диктуют необходимость при реставрации памятников и наиболее полно сохранять их, и при этом учитывать требования заказчика, являющегося зачастую собственником здания. Отмечу, что на балансе нашего управления стоит лишь Клуб им. Русакова архитектора Константина Мельникова. Здания 20--30-х годов не имеют исторических срезов, то есть их реставрация возможна лишь на момент строительства, следовательно, поздние пристройки, как правило, сносятся, и идет потеря площадей, что часто не устраивает заказчика. Но главное, что у тех изменений, которые вносятся в памятник, должно быть одно хорошее свойство -- они должны быть обратимыми. Сегодня мы их внесли, завтра изменилась ситуация, у нас должна быть возможность все это восстановить. Если у нас получается реставрация по этому принципу, мы ее считаем удачной.

-- И вы можете привести примеры подобной реставрации?

-- Например, клуб «Буревестник», один из пяти клубов, построенных Константином Мельниковым, почти как и все его здания, являющийся памятником регионального значения. В нем хорошо был отреставрирован основной объем, хорошо отреставрированы фасады, сделано приличное приспособление под спортивный центр, которое не наносит ущерба основным конструкциям здания. Кстати, эти конструкции выявлены в интерьере -- их видно. Была произведена замена оконных переплетов -- они были деревянные, стали металлическими, но с сохранением исторического рисунка. Но это оправданно -- в то время, когда строили клуб, не было возможности ставить металл, потому дерево красили в серый цвет -- под металл. В книгах самого Мельникова были даны указания в отношении реставрации, например в отношении Клуба им. Русакова.