Чтобы написать о доме-коммуне Наркомфина на Садовом кольце, информационный повод не нужен, потому что он есть всегда и он всегда один и тот же -- здание разрушается. Классическое здание советского конструктивизма, вошедшее в учебники мировой архитектуры как пример воплощенной утопии, фактически стоит на грани исчезновения.

Архитектор Моисей Гинзбург смог на практике осуществить утопическую мечту «обобществления быта», правда, это был дом переходного типа, то есть быт был обобществлен не до конца. Поэтому дом не превратился в общежитие, как, например, коммуна Ивана Николаева на ул. Орджоникидзе, где комната была рассчитана на две кровати и две табуретки. В длинном протяженном корпусе дома Наркомфина, похожем на корабль, размещались квартиры с минимальными кухнями. Идиллическая картина должна была выглядеть следующим образом. Сотрудники Народного комиссариата финансов должны были не только видеть друг друга на работе, но и питаться в общей столовой, ходить в библиотеку, спорткомплекс, проводить вместе время в солярии на крыше. Правда, многое из этого так и осталось на бумаге. Так, вместо столовой появилась кухня, из которой жильцы забирали еду к себе в квартиры, но и ее вскоре закрыли из-за нерентабельности. Коммунальный корпус был превращен сначала в типографию, затем в конструкторское бюро, а квартиры в жилом корпусе активно перестраивались их обитателями.

Естественно, дом-корабль унаследовал печальную судьбу других зданий эпохи конструктивизма. Его облик был изменен перестройками, а само здание пришло в упадок. По отношению к дому-коммуне термин "конструктивизм" наполнился гротескным смыслом -- в некоторых местах конструкция обнажилась совершенно: от фасадов отваливаются целые куски.

В доме Наркомфина сошлись воедино все проблемы зданий 20-х годов -- и технические, и юридические, и охранные. Ситуация с домом-кораблем похожа на неразрешимую задачу. Дом находится в аварийном состоянии, денег на его ремонт нет -- здание стоит на балансе управы Пресненского района, которая, естественно, не в силах финансово решить проблему. Инвестиционные проекты так и остаются проектами -- городские власти не могут или не хотят предложить инвестору обоюдовыгодные условия.

Дальше разговоров не была развита идея создания научно-исследовательского центра авангарда или гостиницы для туристов, которые приезжают в Москву наслаждаться конструктивизмом. Если бы идея была осуществлена, то любой желающий смог бы не только в теории, но и на практике узнать все прелести «обобществленного быта», к тому же в двух шагах от Наркомфина находятся еще два конструктивистских здания -- Планетарий и Дом общества политкаторжан (ныне Театр киноактера) братьев Весниных. Пока же социальный эксперимент продолжается -- в части дома по-прежнему живут люди, квартиры у них приватизированы, так что придется договариваться и с ними.

Какой видится дальнейшая судьба дома Наркомфина, мы поинтересовались у Евгения Асса, Анке Заливако и Натальи Душкиной.

Евгений АСС, архитектор:

-- Ситуация с домом Наркомфина выглядит критической. Были проекты создания гостиницы или научного центра, которые вряд ли могут быть реализованы -- они просто будут нерентабельны. Очевидно, что если государство охраняет памятник, то оно должно поддерживать его большими инвестициями. Что касается стоящего рядом Планетария, то его нынешнее состояние позволяет говорить о выведении его из состава памятников.

Анке ЗАЛИВАКО, архитектор и исследователь архитектуры 20-х годов:

-- Способы, как сохранить памятники 20-х годов, в Европе разрабатывались в течение последних 30 лет. За это время были выработаны критерии реставрации. Что касается материалов, из которых построены эти здания и которые постоянно критикуют, то не надо забывать, что это начало сегодняшних строительных технологий. Были выработаны новые подходы -- например, тот же шлакобетон был новым материалом для того времени. В Германии применяются разные способы реставрации -- от замены стен с использованием материалов со схожими характеристиками до инъекций бетона. Что касается Наркомфина, то я пыталась создать постоянно действующий «круглый стол» по этому дому, но оставила эту идею -- власти нас не слушали.

Наталья ДУШКИНА, профессор МархИ:

-- Проблема сохранения архитектурного наследия XX века остро стоит во всех странах. Но если в мире обсуждается проблема признания памятниками зданий 60-х, 70-х и даже 80-х годов, то мы идем с опозданием, у нас самые поздний памятник (и тот вновь выявленный) относится к началу 60-х. Все здания XX века находятся в зоне риска и зоне наименьшей защиты, т.к. являются памятниками местного значения. Сейчас эти памятники получили статус региональных, но де-факто они остаются местными со всеми вытекающими отсюда последствиями. Первое необходимое действие в отношении этого пласта архитектуры -- повышение статуса этих построек до федерального -- это самая надежная охранная грамота. Это касается и здания Наркомфина, явившегося основой для типа жилья, который Корбюзье воплотил лишь в 40-е годы, а у нас это появилось конце 20-х.