Церемонию награждения ставила Нина Чусова -- со свойственными этому юному режиссерскому дарованию чувством вкуса, остроумием и интеллектом. (Кто видел пахана Тартюфа в МХТ и отправленных в передачу «Последний герой» шекспировских персонажей из «Сна в летнюю ночь», тот сразу вздрогнет; кого угораздило посетить спектакль Театра эстрады «Фаллоимитатор», сделанный ею же, примет валокордин). Нина Чусова, вдохновляясь тем фактом, что среди спонсоров «Маски» оказалась известная сеть спортивных магазинов, решила превратить церемонию в «спортивно-оздоровительное мероприятие». При входе служащие девушки всовывали в руки шарфы для болельщиков ЦСКА и пачки рекламных проспектов тех самых магазинов, в фойе какая-то молодежь среднего возраста упражнялась на выставленных там тренажерах, на сцене были взгромождены амфитеатры пластиковых кресел, на которых позировали культуристы, а бумажки с именами лауреатов доставали из мячей, а не из конвертов. На балконе работали группы скандирования, в промежутках между вручением призов выходил «танцевальный взвод баскетбольного клуба ЦСКА» (в свободное от несения службы время девушки явно подрабатывают в ночных клубах) -- в общем, было сделано все, чтобы никто не заподозрил, что вручается единственная национальная театральная премия России. За два с половиной часа со сцены прозвучала 1 (одна) остроумная шутка -- в выступлении главы ФАКК Михаила Швыдкого («Меня попросили прийти в спортивном костюме. Я выбрал костюм шахматиста» -- надо ли уточнять, что человек был в отлично сшитом черном костюме с галстуком?) В остальном на сцене шутили, например, так: похожий на Шрэка культурист надул резиновую грелку до такого объема, что она лопнула, как воздушный шарик.

Но церемония церемонией, главное дело все-таки не в ней, а в том, кого выбрали два жюри -- драматическое и музыкальное. Вчера в нашей газете «гадал по «Маске» театральный обозреватель Александр Соколянский, и, кажется, у него нет повода обижаться за драматический театр. Лучшим спектаклем большой формы был назван спектакль Камы Гинкаса «Скрипка Ротшильда», лучшим спектаклем малой формы -- «Когда я умирала» Миндаугаса Карбаускиса, а сам Карбаускис был назван лучшим режиссером за «Дядю Ваню». Лучшая женская роль -- Ирина Пегова (Соня в «Дяде Ване»), лучшая мужская -- Константин Райкин (главная роль в «Ричарде III»). То есть были отмечены очевидные лидеры сезона («Ричарду III» еще достался приз зрительских симпатий).

Почти так же произошло в опере, хотя один из лидеров все-таки получил перевес: приз за лучшую режиссуру получил Дмитрий Черняков за новосибирскую «Аиду», этот же спектакль был признан лучшим в сезоне. Также в Новосибирск уезжает и «Маска» за лучшую женскую роль -- награждена Ирина Макарова, исполнившая партию Амнерис. Той же постановке достался еще и приз критики. Но Кремлевский дворец с его чудовищной акустикой оставил без награды дирижера «Аиды» Теодора Курентзиса, перевернувшего новосибирскую музыкальную жизнь, -- «Маску» получил Александр Анисимов (за крепкую «Леди Макбет Мценского уезда», сделанную в Ростове-на-Дону). А лучшей работой художника в музыкальном театре была признана работа Зиновия Марголина в том же ростовском спектакле. Большой театр оказался в стороне от этого праздника: при двух номинированных спектаклях (фантастический «Летучий голландец» немецкого социалиста Петера Конвичного и многозначительный «Макбет» Эймунтаса Някрошюса) наградили лишь певшего премьеру «Голландца» Роберта Хэйла за лучшую мужскую роль и -- специальным призом жюри -- хор Большого театра.

В кукольном театре оказались отмечены талантливые дебютанты, о которых во время фестиваля говорила вся Москва: Анна Викторова и ее спектакль «Всадник Cuprum» (питерский театр «Кукольный формат»; похожая на первокурсницу режиссер, получая две «Маски» подряд, дважды трогательно благодарила своих родителей). В балете лучшим спектаклем назвали вечер балетов Уильяма Форсайта, сделанный в Мариинке (фантастический текст франкфуртского мэтра так поразил жюри, что награды «за лучшие роли» достались Наталье Сологуб и Андрею Меркурьеву, просто воспроизводившим текст с ровностью деталей сложного механизма; «лучшие роли» -- то есть личностная работа -- в Форсайте вообще-то были у Дианы Вишневой и Андриана Фадеева, но сначала экспертный совет, а потом жюри этого не заметили). И, наконец, совсем уж курьезами обернулось присуждение наград за оперетту и современный танец: сначала наградили безумных кривляк новосибирской музкомедии за «В джазе только девушки», затем посконно-скомороший «Тряпичный угол» екатеринбургского театра «Эксцентрик-балет».

Но глупости жюри останутся лишь в резюме негаданных счастливчиков (то, что премию за лучшую роль в балете не получили ни Ульяна Лопаткина, ни Мария Александрова, ничего от этих балерин не убавит -- и ничего не прибавит никому другому). Вручавший награды в «драматических» номинациях Лев Додин вспомнил о других глупостях, куда более опасных: он сказал, что удивлен «хилой реакцией театральной общественности на наезд некоторых политических деятелей на Большой театр», и продолжил в том смысле, что, если эта самая общественность будет молчать, скоро придут и за нею. Общественность встретила слова мэтра дружными и воодушевленными аплодисментами -- и это был тот единственный момент, ради которого стоило посетить этот праздник спорта.