Судебный процесс по делу ЮКОСа закончился. Вчера в Мещанском райсуде столицы Михаил Ходорковский выступил с последним словом, после чего была объявлена дата вынесения приговора -- 27 апреля. В отличие от бывшего руководителя МФО «Менатеп» Платона Лебедева, отказавшегося от права на последнее слово, экс-глава ЮКОСа выступил с пространной речью, где много говорил о судьбах России, о большой роли, которую он сыграл в становлении бизнеса в стране, и дал соответствующую оценку действиям Генпрокуратуры, подробно высказавшись по всем пунктам обвинения.

«Я патриот России, и потому смотрю на происходящее вокруг ЮКОСа, моих партнеров и меня лично в первую очередь с точки зрения интересов и ценностей моей страны», -- начал речь Михаил Ходорковский, предложив присутствующим вспомнить, как началась эпопея с делом ЮКОСа, как два года назад был арестован его «друг Платон», как через несколько месяцев «вооруженные люди задержали и отказались выпустить под залог» самого Ходорковского. Подсудимый олигарх при этом подчеркнул, что, несмотря на уговоры друзей и адвокатов уехать от греха за границу, он все-таки решил рискнуть и остаться: «Я поступил так, потому что люблю Россию и верю в ее будущее как сильного и правового государства». То, что происходило после ареста, Ходорковский назвал «планомерным и последовательным уничтожением ЮКОСа». «Его затеяли определенные влиятельные люди с целью забрать процветающую компанию, а точнее, ее прибыль. Те люди, которые заняты расхищением ЮКОСа, -- это корыстные бюрократы. Вся страна знает, зачем меня посадили в тюрьму -- чтобы я не мешал разграблению компании», -- заявил бывший руководитель нефтяной компании, не став, правда, называть имен этих «корыстных бюрократов». «Ни для кого не секрет, что уголовные дела по ЮКОСу в шесть раз увеличили бегство капитала из страны, -- заявил Ходорковский. -- Так пусть вся полнота ответственности ляжет на тех, кто это затеял!».

Называя свое уголовное дело политическим, олигарх пояснил, что президента страны Владимира Путина просто «ввели в заблуждение», а Генпрокуратура так и не смогла найти доказательства его вины в инкриминируемых мошенничествах, растратах и уклонениях от уплаты налогов. «Я не хотел занять пост президента, -- заверил суд Ходорковский. -- Доморощенная бюрократия нанесла ущерб государству. Всей России известно, что Генпрокуратуре не удалось приписать мне обвинение. Следствие не смогло найти наличие тайных противозаконных деяний, чтобы говорить о существовании преступной группы -- нет ни одного подтверждающего документа, равно как и свидетельских показаний. Мне просто не от чего защищаться в справедливом суде. То, что напридумывали прокуроры, ничем и никак не подтверждается вообще. Суду предлагается сказать, что само создание, руководство и владение успешным бизнесом есть доказательство преступления».

После такого вступления Михаил Ходорковский перешел к анализу каждого из пунктов обвинительного заключения. В частности, по инкриминируемому ему хищению в 1994 году 20% акций ОАО «Апатита» Ходорковский заявил, что «государство получило этот пакет акций за цену, которую оно само и установило». «Апатит» в то время лежал в руинах и был постоянным источником социальной напряженности для региона. Поэтому власть была счастлива отдать предприятие собственнику, который спас бы «Апатит» и предотвратил бы голодный и холодный бунт его работников. Нам удалось сделать и то и другое», -- сказал подсудимый. То же самое, по его словам, относится и к эпизоду с НИИ удобрений и инсектофунгицидов, у которого подсудимые, по мнению обвинения, похитили 44% акций.

«Генеральный директор института подтвердил в суде, что хоть инвестиционная программа была выполнена с изменением сроков и мероприятий, но задачи программы достигнуты. Изменения были разумны и обусловлены рыночным спросом на услуги института. Очевидно, поступи директор иначе -- институт давно был бы банкротом, его бы продали за долги под очередной ночной клуб, тем более место, как говорили представители прокуратуры, замечательное», -- заявил Ходорковский. Обвинение в растрате 2,6 млрд руб., перечисленных в 1999--2000 годах из ЮКОСа в «Медиа-Мост» и полученных, по утверждению прокурора, в результате хищения апатитового концентрата, нефти и нефтепродуктов и уклонения от уплаты налогов, Ходорковский назвал «пустым». Эти операции, по его словам, были абсолютно легитимными, а «суду предоставлены умышленно скрытые обвинением и найденные защитой договоры, согласно которым предоставлялись эти денежные средства».

По поводу уклонения от уплаты налогов с организации Ходорковский сказал, что «это вранье от начала и до конца»: «Наш закон запрещает искажение отчетности, попросту говоря, обман. И это справедливо. Если же власть все знала, то все остальное -- проблема власти, а не налогоплательщиков. Меня обвиняют в уклонении от уплаты налогов с организаций путем передачи процентных векселей ЮКОСа. Абсурдность этого обвинения установлена в суде. Суд получил все документы, подтверждающие отсутствие этого преступления».

Не признал он и обвинение в уклонении от уплаты налогов с физического лица: «В России вообще не так много людей, самостоятельно декларировавших доходы аж с 1994 года. Я это делал. Все соответствующие бумаги вы видели в суде».

В заключение Михаил Ходорковский посчитал нужным рассказать о состоянии своих финансовых дел, которые, судя по его описанию, весьма плачевны для человека, названного журналом Forbes полтора года назад одним из богатейших людей России. «У меня сегодня не осталось крупной собственности. Нет у меня яхт, дворцов и футбольных клубов, нет даже имущества за границей. Я покупал ровно столько, сколько было необходимо на содержание моей семьи... Я неправильный олигарх. Все, что у меня осталось, -- это осознание правоты собственных действий, и я горжусь своей работой за последние 15 лет. Я горд тем, что в тяжелое для страны время пришел в нефтяную промышленность и воссоздал компанию, ставшую в 2004 году крупнейшей нефтяной корпорацией России, первой по добыче и переработке в стране, обогнав в том числе ЛУКОЙЛ. Я горжусь тем, что одним из первых в России призвал к прозрачности бизнеса», -- сказал Михаил Ходорковский.

Он поблагодарил всех, кто все это время оказывал ему поддержку, и особенно свою семью, завершив речь словами: "Я хочу и буду работать -- уже в новом качестве, а не как владелец нефтяной компании -- на благо моей страны и моего народа. Каким бы не было решение суда».

Зал взорвался -- все присутствующие, за исключением гособвинителей, бойцов спецназа и некоторых людей в штатском, аплодировали олигарху стоя. Затем судьи под председательством Ирины Колесниковой удалились в совещательную комнату, объявив, что приговор будет вынесен 27 апреля.

Когда судебное заседание завершилось, адвокаты в своих комментариях назвали процесс «сдержанным», заявив, что пока у них нет оснований сомневаться в объективности и беспристрастности суда, а потому, по их общему мнению, приговор должен быть оправдательным.

Не остался в стороне от дискуссии и гособвинитель Дмитрий Шохин, попросивший ранее у суда для Ходорковского и Лебедева по десять лет колонии: «Собранных в ходе судебного разбирательства доказательств, на наш взгляд, достаточно для принятия судом справедливого, обвинительного приговора. Я абсолютно убежден, что Михаил Ходорковский и Платон Лебедев совершили тяжкие преступления, и доказательства этому, на мой взгляд, представлены суду бесспорные. Все красивые слова и громкие заявления о невиновности и заботе о благе России, сделанные сегодня, так словами и остаются».