В пятницу в 10 утра в небе над Ватиканом зависли два вертолета, началась церемония похорон Папы Римского, за которой вживую могли следить несколько сотен тысяч собравшихся паломников, около двухсот официальных делегаций и сотни миллионов телезрителей прямой трансляции почти во всем мире. Среди исключений следует отметить Китай, Северную Корею и, разумеется, Российскую Федерацию. Литургию служил декан коллегии кардиналов Йозеф Ратцингер, которому это положено по должности. Ход панихиды раз десять прерывался медленными, упорными аплодисментами толпы и выкриками «Спасибо, святой отец!» и Santo Subito («Святой -- сразу»). То же самое было написано на бесчисленных плакатах в руках паломников, призывающих канонизировать Папу немедленно.

Еще несколько сотен тысяч человек слушали мессу в прямом эфире -- на римских площадях и в университетском городке «Тор Вергата» было установлено около 25 экранов (проезжая соответствующую станцию метро, поезда стояли минут по десять), во всех кафе, кафетериях и ресторанчиках, где были телевизоры, работала одна и та же программа.

Рим был тих и пуст. Спокоен разом и торжественно, и уютно. Фургоны с питьевой водой и одеялами, дежурившие несколько ночей подряд на перекрестках, разъезжались перед началом мессы. Полицейские деловито поправляли развешенные накануне ленточки, призванные регулировать потоки паломников, и, собираясь минимум впятером («Ну-ка помоги, Джузеппе!»), объясняли редким безучастным к похоронам туристам, как пройти к фонтану Треви.

Там своей жизнью жили стайки туристов из Азии. Практически все магазины и офисы были закрыты, автомобильное движение в пределах кольцевой дороги запрещено. По улицам могли двигаться только автобусы, такси и скутеры, впрочем, их было столько, что город совершенно не казался застывшим -- в любую точку можно было добраться довольно быстро.

Как всякий католик мужского пола теоретически может стать Папой Римским, так и всякий находившийся в этот день в Риме человек мог при желании попасть не только к одному из площадных экранов, но и к собору Святого Петра. Для этого требовались только упорство и готовность не спать. Уже в два часа ночи по Риму потекли реки польских пилигримов -- с флагами, рюкзаками, спальниками и свернутыми в рулоны ковриками они двигались между дворцов и руин к месту событий, не наталкиваясь ни на какие оцепления и оседая в близлежащих церквях на полу, на асфальте, на газонах, около памятников, вблизи мостов на набережной Тибра. До Ватикана оставалось несколько шагов.

«Нас обманывали и пугали, говорили, что в городе заканчивается питьевая вода, что мы вообще не сможем въехать в Рим», -- рассказывали польские студентки, приехавшие на университетском автобусе. Это оказалось легким блефом. То ли слухи преувеличивали опасность спонтанных путешествий, то ли власти так чуть снижали наплыв. Городу удалось избежать дурных происшествий, скандалов, несчастных случаев, нехватки чего бы то ни было и даже переизбытка религиозных чувств. Рим предоставил людям максимальную свободу передвижения и выражения, мягко амортизируя эмоции.

Те, кто попал на похороны случайно, прежде запланировав обычные каникулы, в один голос говорили, что не только увидели Рим, но и ощутили нечто небывалое. В атмосфере не было ни мрачной безысходности, ни истерики, ни агрессии властей. «Наверное, Папа и вправду был феноменальной фигурой, раз его похороны проходят так светло и мягко», -- восхищались французские туристы. «Папа был абсолютным авторитетом для всего мира, и не только католического. Мы -- его поколение. Все, что он говорил, просто было правдой, без спекуляций», -- объясняли два молодых немца, которые смогли вырваться с работы только к пятнице и ночью устроились на набережной рядом с маленьким лагерем африканских католиков.

Рим казался очень молодым, очень интернациональным и одновременно все-таки польским городом, заполненным красно-белыми флагами, кепками, повязками, лентами, славянской речью. Если трансляция церемонии шла под девизом Tutto il Mondo («Весь мир присутствует на похоронах Папы Иоанна Павла II»), то на улицах поражало обилие национальной символики. Люди из разных стран вдруг оказались рядом с собственными правителями. Вскоре по окончании мессы на площади Испании приветствовали короля Хуана Карлоса, неподалеку затормозил кортеж Тони Блэра, а на лидера Тайваня Чен Ши Бяня никто не обратил особого внимания. «Почему же ваши прислали только numero due?» -- недоумевали польские студентки, заметившие, что от России в Рим приехали премьер-министр Михаил Фрадков и митрополит Смоленский Кирилл. Они не понимали, почему первые лица нашей страны и Русской православной церкви не захотели проститься с тем, кто 26 лет был «первым номером» на земле.

Вообще паломники оказались не экзальтированными персонажами не от мира сего, а современными молодыми людьми. Студенты, менеджеры, военные, учителя... Модная экипировка резко контрастировала с антуражем католической церкви. Наверно, многих поразило сочетание традиционного ритуала похорон с современными формами выражения чувств.

Месса шла под аккомпанемент аплодисментов, слез, утешений, под гул вертолетов и шелест флагов и лент. Ее открытости не мешали деревянные перегородки, делящие толпу так, чтобы мог спокойно пройти полицейский или врач. Это была просвещенная Европа, умеющая цивилизованно горевать.

Прежде чем внести гроб в собор, его развернули «лицом» к собравшимся и приподняли. Затем саркофаг с телом и землей (Иоанн Павел II завещал похоронить его в голой земле) опустили в могилу рядом с тем местом, где был распят и похоронен апостол Петр. Этот момент уже не транслировался.

Не дожидаясь сигналов об окончании похорон, люди медленно и спокойно двинулись в Рим. Все что-то жевали, пили, слушали запись мессы в маленьких плеерах, разговаривали со священниками на перекрестках. Через час Рим был обычным туристическим городом. Траур закончился, но весь следующий день Рим еще говорил по-польски, а чайник чая и четыре чашки на улице Кончиллиационе стоили 45 евро. Впрочем, паломники старались уехать -- перспектива провести еще одну ночь на каменном полу церкви или на траве прельщала не многих. Площадь Святого Петра, однако, оставалась многолюдной -- люди шли в собор, хоть и знали, что доступ к могиле пока закрыт.

Обсуждалась главная новость: после похорон президент Сирии Башар Асад подошел к президенту Израиля Моше Кацаву и пожал ему руку. Говорили, что их мирное общение стало одним из главных итогов 26-летнего понтификата.

18 апреля конклав кардиналов начнет выбирать нового Папу Римского. О состоявшемся выборе возвестит не только белый дым из трубы над Ватиканом, но и звон колокола. Это новшество придумал Иоанн Павел II -- никто все равно никогда не понимал, белый идет дым или черный.