Через неделю в Большом театре премьера: впервые в России появятся три балета Леонида Мясина. Один из лучших хореографов дягилевской антрепризы, прославившийся в 1917 году сделанным вместе с Пабло Пикассо балетом «Парад», а в 1930--1950-е бывший одним из самых репертуарных балетмейстеров Европы, Мясин до сих пор почти не известен в России. (Если, конечно, говорить о широкой публике, а не о знатоках­балетоманах.) Ныне Большой театр решил исправить это странное положение и включил в репертуар три одноактных балета Мясина -- «Треуголку» на музыку Мануэля де Фальи, «Предзнаменования» на музыку Чайковского и «Парижское веселье» на музыку Оффенбаха. Сделанные в разные годы и в разных стилях, они должны показать московским зрителям их соотечественника (Мясин был единственным москвичом среди дягилевских хореографов) сочинителем танцев с сильной этнической окраской («Треуголка»), балетмейстером­симфонистом («Предзнаменования») и комедиографом («Парижское веселье»).

Рассказать о премьере взялись на презентации (отличается от пресс­конференции тем, что на сцене показывают фрагменты готовых работ) сын хореографа Лорка Мясин, худрук Большого балета Алексей Ратманский и дизайнер Игорь Чапурин.

Ратманский сообщил, что три балета были выбраны из большого наследия Мясина в силу их репрезентативности. Вообще же идея поставить сочинения Мясина возникла потому, что он один из самых репертуарных хореографов ХХ века. Не менее важно, что Мясин продолжал традиции русского классического балета. («Балет складывается из классического танца, народно­характерного танца и пантомимы, ­- сказал Ратманский. ­- Эти направления и развивал Леонид Мясин».)

Лорка Мясин, репетировавший балеты отца в Большом театре, родился и всю жизнь живет за границей. В 1960­е, когда он был ребенком, отец однажды привез его в Москву (у старшего Мясина была идея отдать сына учиться в МАХУ, но не удалось по советско­бюрократическим причинам). Пространно рассказывать о балетах он не стал, отослав желающих к историческим трудам, и вызвал оживление в зале своими московскими впечатлениями. («Все стали очень воспитанными. Никто не ругается на улицах, никто не кричит».) По­видимому, он счел, что танец должен говорить сам за себя. И действительно, о «Треуголке», сочиненной в 1919 году во время путешествия Мясина в Испанию и сплавившей фламенко и классику в той мере, в какой это еще никто не делал в балете, рассказало Фанданго Мельника и Мельничихи (Руслан Скворцов и Анна Антропова) ­- с медленно разворачиваемыми кистями рук, дробью каблуков и чуть утрированной величавостью. (Впрочем, веское слово «сказал» и занавес по эскизу Пикассо ­- хотя презентация шла на пустой сцене, таким занавесом театр не похвастаться не мог.) О «Предзнаменованиях» ­- одном из первых в мире симфонических балетов (1933) -- поведал нежный и странно­доверчивый дуэт Страсти и Героя (Светлана Лунькина и Александр Волчков). Впрочем, тут снова высказался еще и художник, на сей раз вполне современный, -- Игорь Чапурин, оформлявший этот балет, сформулировал свой принцип работы: «Я старался не повредить и не помешать». Редкий дизайнер с мировым именем будет так же скромен. И наконец, о комическом «Парижском веселье» рассказал суетливо­подпрыгивающий Перуанец (Денис Медведев) и влюбленно­вальсирующий дуэт Продавщицы перчаток и Барона (Марианна Рыжкина и Ринат Арифуллин).

На прощание пресс­секретарь театра Катерина Новикова поблагодарила Внешторгбанк, поддерживающий многие проекты театра, и пригласила на спектакль ­- последнюю балетную премьеру на основной сцене Большого, которая 1 июля закрывается на ремонт.