Никому не пришло бы в голову прийти к Иоанну Павлу II без приглашения. Но когда к тебе приходит это приглашение -- чувство передать невозможно. И странно, и приятно, и ответственно. Ведь из всех братьев-журналистов, из всех официальных пулов выбрали именно тебя. И неизвестно, что ты там писала в своей газете в Москве -- кто их читает в Ватикане, российские газеты? Или, может быть, у них тоже есть пресс-служба?..

Я получала заветное приглашение дважды. Если ты что-то знаешь об обрядах Ватикана, то сразу думаешь: а как ты -- готов ли, можешь ли? И есть ли, наконец, у тебя подобающее платье? В первый раз платье, как ни странно, было. Это был визит президента России Бориса Ельцина к Иоанну Павлу II. Нас, четверых совсем молоденьких журналисток президентского пула, позвали на церемонию к Папе. И мы точно знали, что нет ни одного зрелища, которое стоит больше того, что мы сможем увидеть.

В день приема Бориса Ельцина все было очень торжественно. Но в то же время и очень демократично. Огромный зал, по которому шли гости. Огромные окна. Солнце сквозь витражи. Нас, журналистов, определили на некие дощатые подмостки под ватиканскими сводами в некотором удалении от Папы. Но он не забыл своих русских гостей. Проходя мимо прессы, он развернулся и на русском языке поприветствовал нас, махнул рукой. Первое впечатление осталось вполне журналистским: так бывает, когда видишь всяких известных людей, смотришь на них, думаешь, что, может быть, они великие, а потом оказывается, что не совсем. Но это, конечно, был совсем не тот случай.

Вторая встреча, февраль 2001 года. Официальный визит премьер-министра Михаила Касьянова в Рим. И, понятно, в Ватикан. Отбор журналистов на аудиенцию к Папе, как говорят российские дипломаты, был в руках ватиканской пресс-службы. И итоги отбора поэтому не обсуждались. Из российских журналистов в списке приглашенных было двое: корреспондент агентства Интерфакс Петр Мокшин и я. Петр и Вера.

Мы с Петей до сих пор не знаем, почему Папа вдруг решил так приблизить к себе русских журналистов. Слово «так» должно быть с восклицательным знаком! Мы, собственно, тогда сами растерялись. Мы думали, что позваны исключительно для церемоний -- увидеть, или написать об увиденном, или прочувствовать атмосферу...

Мы не знали, даже при всем профессиональном внимании к нам пресс-службы Ватикана, что традиционная церемония приема высоких гостей закончится для нас нетрадиционно. Мы с Петром были «заточены» в черное, мы были настроены на многочасовое ожидание. И вдруг нас пригласили в покои Иоанна Павла II, где он принимал российскую делегацию во главе с премьером Касьяновым. Там уже не было чиновников -- только мы. Конечно, мы, зная обычные правила игры, были готовы по первому намеку протокольной службы «посторониться», но вдруг случилось то, к чему мы не были готовы.

Папа предложил нам «поприветствовать друг друга». Несмотря на свой «правильный» наряд (длинное платье черного цвета), у меня как-то все остальное отказало. Предложение Папы подойти и просто поздороваться привело в негодность все мозги. Пока я шла пять паркетных метров до Иоанна Павла II, чего я только не передумала... Подбор иностранного языка, на котором надо выразить все высокое и в то же время очень какое-то близкое, никак не вырисовывался. В общем, пять шагов пролетели вмиг. И кроме какого-то неуклюжего поклона так ничего и не смогла изобразить, потому что все время думала: ну на каком же языке я должна ему сказать свои полслова???

А он просто взял меня за руку и сказал: «Я вас приветствую здесь! Добро пожаловать!» И тут я наконец вспомнила, что Папа знает русский. Господи, он же знает русский! И знаете, он не стыдится этого. А самое главное, он не стыдится и не стыдился, насколько я теперь понимаю, ничего, что связано с нами, мои православные однополчане.

Тогда мы обменялись рукопожатием. И в его глазах были веселые искорки. В его глазах была жизнь. Добрая, замечательная жизнь.