Глава думской комиссии по проблемам Северного Кавказа Владимир Катренко собирает сегодня «круглый стол» по вопросам устойчивого развития этого неспокойного региона. Зимой г-н Катренко и его коллеги по палате совершили ряд поездок по самым южным российским республикам. И пришли к не слишком утешительным выводам. Свои конструктивные предложения парламентарии обещали обобщить в концепции устойчивого развития юга России, которую теперь и собираются обсудить. Главное, чтобы неторопливая парламентская работа не отстала от стремительно меняющейся ситуации -- в противном случае очень скоро может оказаться, что устойчиво развивать просто нечего.

Общеизвестно удручающее состояние экономики и социального сектора северокавказских республик, большинство из которых отличаются от Чечни только тем, что там не ведется минная война, а в городах, за некоторыми исключениями, не видно зданий, разрушенных снарядами и бомбами. Разрушение инфраструктуры, падение производства и высокая безработица в большинстве случаев опасно сопрягаются с политическими сложностями: в ряде северокавказских субъектов уровень доверия действующему руководству предельно низок.

Сразу же после прошлогоднего сентябрьского выступления Владимира Путина на расширенном заседании правительства, в котором он объявил о смене механизма избрания региональных руководителей, на Кавказе стали бурно обсуждать, кто из местных президентов первым лишится своих полномочий. Президент России предпочел начать «обкатку» новой схемы не с таких взрывоопасных районов, как Северный Кавказ, однако слухи о предстоящих заменах не умолкают.

Полпред президента в Южном федеральном округе Дмитрий Козак несколько недель назад сообщил, что кадровые решения этого уровня будут приниматься в конце текущего года. Жители нескольких республик с замиранием сердца ждут этого момента и пытаются вычислить, кого заменят первым. Среди лидеров этого «рейтинга наоборот» -- президент Карачаево-Черкесии Мустафа Батдыев и его североосетинский коллега Александр Дзасохов. Однако и у других кавказских руководителей далеко не безоблачное политическое будущее.

Отставки Мустафы Батдыева в Карачаево-Черкесии требуют с осени прошлого года, причем весьма настоятельно -- резиденцию президента дважды брали штурмом. Сограждане г-на Батдыева возмущены тем, что зять президента Али Каитов, оказался соучастником убийства нескольких карачаевцев, связанного, как полагают, с имущественными интересами президентской семьи. Дмитрий Козак попытался убедить потерпевших и их родственников, что менять руководство под давлением толпы недопустимо, поскольку такой прецедент «подожжет страну». Но ни процесс над г-ном Каитовым, ни замена силовиков заодно со всем кабинетом и руководством президентской администрации уже не могут восстановить доверие к режиму, просуществовавшему всего полтора года. Страсти подогреваются политиками из числа приверженцев прежнего президента Владимира Семенова. Но в выигрыше остаются не столько они, сколько исламские религиозные радикалы, влияние которых крепнет по мере падения авторитета светской власти и «примкнувшего» к ней «традиционного духовенства».

Резиденцию Александра Дзасохова во Владикавказе пока еще никто не штурмовал, но Дмитрию Козаку приходится регулярно наведываться в эти края, успокаивая осиротевших жителей Беслана. Бесланские женщины уже несколько раз проводили митинги во Владикавказе и выставляли пикет протеста на федеральной трассе «Кавказ», проходящей мимо кладбища, на котором похоронены дети, погибшие во время штурма захваченной террористами школы. Александру Дзасохову не могут простить того, что он допустил сначала захват школы, а потом ее штурм. Сам г-н Дзасохов под первым впечатлением от трагедии пообещал было уйти в отставку, если этого потребуют люди. Но со временем говорить на тему отставки перестал, а в беседах с отчаявшимися митингующими матерями стал намекать, что ему известен заказчик их акций. Правда, срок его полномочий и без досрочного ухода истекает в начале 2006 года. Но оппозиционеры опасаются, что лоббистские навыки и хорошие связи позволят коррумпированному правящему клану и после этого остаться у власти. В таком случае в традиционно лояльной Осетии авторитет государства окажется безвозвратно подорван.

Глава Ингушетии Мурат Зязиков в отличие от г-на Дзасохова предпочитает не выходить к участникам оппозиционных манифестаций, а запрещать сами манифестации. Не далее как в минувший понедельник он не допустил акции оппозиции, которая намеревалась потребовать возврата в состав Ингушетии территории Пригородного района Северной Осетии. Очевидно, что по сути это был призыв к возобновлению осетино-ингушского конфликта, приведшего к кровопролитию осенью 1992 года. Но даже запрещенный митинг оказался удачной провокацией против президента, который вынужден был открыто выступить против популярной национальной идеи. Это не добавило авторитета ингушскому руководителю, которого его соотечественники все чаще весьма невыгодно сравнивают с его предшественником Русланом Аушевым. Последний, возможно, был менее управляем и удобен для Кремля, зато сама Ингушетия при нем была гораздо более управляема. Г-на Аушева во всяком случае не пытались убить, а боевики в период его президентства не занимали, как в июне прошлого года, двух третей территории региона. Но, несмотря на накапливающиеся проблемы, г-н Зязиков говорит, что пока не думал об отставке. Легальный срок его полномочий истекает только через год с небольшим.

Примерно тогда же закончатся полномочия главы Госсовета Дагестана Магомедали Магомедова. В 2006 году Госсовет -- дагестанский коллективный президент -- должен быть вообще упразднен. По новой конституции многонациональная республика впервые должна была напрямую избрать президента. Возможно, это тот редкий случай, когда путинская реформа избрания губернаторов была воспринята с нескрываемой радостью -- прямые выборы единоличного президента Дагестана грозили вызвать мощнейший конфликт этнических интересов. Однако не факт, что, избежав перестрелки на избирательных участках, Кремль сможет получить в Дагестане надежную власть: система слишком долго замыкалась лично на г-на Магомедова, и кто бы ни стал его преемником, перехватить все нити управления ему окажется невероятно сложно. Похожая ситуация существует и в Кабардино-Балкарии, где полномочия тяжело больного президента Валерия Кокова истекут в январе 2006-го.

Похоже, что некий запас прочности из всех северокавказских президентов на сегодняшний день есть только у избранного в августе прошлого года руководителя Чечни Алу Алханова. К сожалению, не столько в силу его популярности среди чеченцев или отменно высоких управленческих качеств, сколько потому, что в Чечне пока нет своего парламента, с помощью которого президент России мог бы, если бы захотел, скорректировать кадровую политику. Пока такого желания, судя по всему, нет: вчера Владимир Путин принял Алу Алханова в своей сочинской резиденции и выслушал его обстоятельный позитивный доклад. Среди прочего г-н Алханов подтвердил, что осенью Чечня будет готова избрать себе представительный орган власти.